Дмитрий Азов - Расти, березка! (рассказы и очерки)

Вот так же свободно и легко ступал он и сегодня. В казарме дневальный с задором прокричал:

— Товарищ гвардии старшина… Виноват! Товарищ прапорщик!

Остапенко улыбнулся:

— Бывает. Привыкнете.

Владимира Ивановича взяли в «окружение», стали рассматривать погоны и звездочки. Кто-то пошутил, что погоны можно принять за генеральские, учитывая солидный вид прапорщика. Потом послышалось:

— Дайте же посмотреть и мне!

Рядовой Геннадий Иванов растолкал солдат, восторженным взглядом посмотрел на командира взвода, воскликнул:

— Вот это да! Прапорщик! Поздравляю!

В глазах Владимира Ивановича загорелись теплые искорки. Привязался он к этому солдату. Может, потому, что сил на него положил немало.

На полигоне, кажется, все началось. Перед стрельбой.

Владимир Иванович пригладил черный ежик, сказал, краем глаза наблюдая за рядовым Геннадием Ивановым:

— Я так полагаю, товарищи: приказ командира — это твой приказ самому себе. Если мыслишь так, то легко служится. И на подвиг пойдешь, как Иосиф Лаар, наш однополчанин. Никто же не приказывал ему, как Матросову, своим телом закрыть амбразуру вражеского дзота. Так было надо, чтобы выручить роту. Потому и теперь Иосиф Лаар всегда с нами: ходит на учения, стреляет, сидит в классе, на посту стоит. В каждом из нас — частица его души и сердца. А сердце у него было такое: не что хочу, а что надо. Для друга, товарищей, для страны…

Где-то впереди взлетела ракета, описала крутую дугу. В ту же секунду застрекотал автомат.

— Последние отколачивают. — Владимир Иванович подсветил фонариком циферблат: — Скоро двенадцать. Наша очередь.

Накануне взвод стрелял днем. Как и положено, первым на огневой рубеж вышел сам Владимир Иванович. Окинул быстрым взглядом стрельбище. Изготовился. Теперь он уже не видел ничего: ни зубчатой лесной стены, ни облаков, — только ожидал появления цели. Ему нельзя промахиваться! Поучать — одно, показать — другое. Только с первой очереди поразить надо цель…

Вот она! Цель чуть-чуть приподнялась над землей. Сейчас скроется. Короткая очередь. Мишень упала. Секунда, другая… Не поднимается? Значит, поражена. Теперь где-то должен появиться «пулемет». Где? Ага, вот он! Снова короткая очередь. И опять попадание.

— Молодцом! — послышался голос офицера.

Владимир Иванович встал, отряхнул шинель. Посмотрел на своих солдат:

— Внимательней, товарищи. И спокойнее. Спуск не рвите…

После стрельбы проверяющий объявил, что взвод Владимира Ивановича получил оценку «отлично». Но это были дневные стрельбы, а тут — ночь! Да еще туман наползает.

— Остапенко! Выводите взвод! — послышалось из темноты.

Как и накануне, первым на огневой рубеж вышел взводный. Щелкнула ракетница. Вспыхнул белый огонек. Всего несколько секунд. Но их оказалось достаточно, чтобы обнаружить и поразить мишени. Результат неизменен — отлично. Солдаты один за другим занимают окоп, прижимаются к жесткой, окаменевшей земле. И долго еще над полигоном трещат автоматы, слышатся радостные возгласы:

— Гвардии рядовой Юрий Осипов — отлично!

— Иван Крысин — отлично!

— Александр Николаев — отлично!

В казарму вернулись на рассвете. Окна уже пламенели, облитые первыми лучами восходящего солнца. Солдаты легли отдыхать, а Владимир Иванович не пошел домой. Решил: «Проснутся дети, тогда пойду». Но была еще причина, которая удерживала его в казарме. Не за горами подведение итогов соревнования. В боевой подготовке они будут хорошими. И в этом году взвод станет отличным. В седьмой раз!

Однако беспокоили молодые солдаты. Ребята грамотные, быстро поняли особенности службы в комендантском взводе: здесь и зенитчики, и регулировщики, и водители. Тут самому надо быть универсалом и от подчиненных того же требовать. А вот перед стрельбой неприятный разговор состоялся с рядовым Геннадием Ивановым. Этот самый солдат, как доложил командир отделения регулировщиков гвардии сержант Алексей Антонов, пренебрежительно относится к службе регулировщика. Подумаешь, говорит, служба: палкой махать! Но дело, пожалуй, серьезнее, раз уж сержант Антонов за помощью к Владимиру Ивановичу обратился.

— Значит, говорите, палкой махать? — спросил Владимир Иванович Геннадия. Но перед стрельбой не стал распекать солдата, а вот о подвиге Иосифа Лаара напомнил. Этот Геннадий Иванов, похоже, крепкий орешек, раз уж такой опытный сержант Антонов ключа к нему не нашел. Кто-кто, а Антонов умел искать ключи к молодым строптивым воинам. И в этот раз, как только стрельба закончилась, послышался его голос: