Дмитрий Азов - Расти, березка! (рассказы и очерки)

Яков вспомнил: последним покидал самолет гвардии лейтенант Маслов. Это ему грозит гибель. Маслов скользнул по краю парашюта Филиппова и на какую-то долю секунды замедлил падение. Этого мгновения оказалось достаточно для солдата.

Яков схватил полотнище погасшего парашюта и крепко зажал его. Солдат не думал о том, выдержит ли его парашют двойную нагрузку. Снасти командира — эта мысль билась в мозгу десантника. Он ни за что на свете не отпустит купол! Чтобы не выпустить из рук парашют, гвардии рядовой Филиппов стал наматывать вокруг себя полотнище купола, а потом прочно закрепил лямки подвесной системы.

А к месту приземления уже мчалась санитарная машина. Люди на земле замерли в ожидании. Филиппов и Маслов стремительно летели вниз. Вот и земля.

Гвардии лейтенант Маслов обнимает солдата. Десантники спешат к месту сбора. Учения продолжаются.

… В истории гвардейской части записано немало боевых подвигов периода Великой Отечественной войны. В той же книге есть запись послевоенного времени: «Выполняя Военную присягу, верный долгу, гвардии рядовой Яков Филиппов совершил героический подвиг — спас жизнь офицера во время парашютных прыжков».

Солдат Филиппов уволился в запас. Но о нем хорошо помнят. О подвиге солдата рассказывают командиры, политработники. И когда заходит речь о героических традициях части, непременно вспоминают солдаты и рядового Деревягина, грудью защитившего командира в бою, и рядового Филиппова, который в мирные дни спас офицера.

В то утро все казалось ему необычным. И снежок под ногами похрупывал громче, и ели, прямые как стрелы, сияли ярче, веселей. Подкрашенные сверху зарей, протягивали они свои лапы, до краев наполненные бугристым, нежным пухом. Тронь — и осыпет с ног до головы, обдаст бодрящим холодом.

«Как у нас на Черниговщине, — подумал Владимир Иванович и, потирая уши, иронически улыбнулся: — Ничего себе — весна…»

И все-таки ощущение теплоты, легкости, ослепительной белизны вновь рождало в сознании то, что, казалось, давно забыто. Подмосковный лесок, пушистые пирамидки на сизых еловых лапах, березовые ветки, блестки-снежинки, устилающие дорожку, — все это и в самом деле напоминало Владимиру украинскую весну, родное село Гужовку. Там, в колхозе «Ленинский шлях», он работал в садоводческой бригаде. Восхищался белой кипенью цветущих вишен. Подует ветерок, тряхнет ветки — и затанцуют в снежном вихре лепестки, а приутихнет чуть-чуть — лягут на пашню чистой скатертью. Кругом белым-бело, глазам больно. И хочется петь. А мать, бывало, положит на его плечо шершавую, натруженную ладонь, скажет:

— Яка ж краса!

Это была последняя черниговская весна Володи. Вскоре он распрощался с матерью и сестренкой, с колхозным садом, который растил и лелеял. Вот и оплатил его труды сад: буйно зацвел, обещая богатый урожай.

— Настоящий человек — всегда садовник, — любила говорить мать. — Вот вырастил ты яблоню, вишню. Людям — радость, а тебе — счастье. И если настоящего человека вырастил…

— А какой он, настоящий? — спрашивал сын.

— А такой, кто для других старается, для общего дела…

Двенадцать лет прошло с тех пор, когда услышал эти слова Владимир Иванович. Уже двое детей у него растут, сотни бойцов с его помощью стали настоящими солдатами, ушли в запас возмужалыми, технически грамотными и умелыми.

Человек — садовник? Как много значат эти слова для него, посвятившего себя воспитанию и обучению молодых воинов.

Был он и рядовым радиотелефонистом, и командиром отделения, и старшиной зенитной батареи, а потом — танковой роты, и вот уже много лет отдельным взводом командует. Но хотя и послужил на сверхсрочной достаточно, сегодня ему кажется, что служба только начинается.

Вспомнилось вчерашнее утро, морозное, яркое. На плацу стоял полк. А «посвященные» по одному выходили из строя, получали погоны прапорщика. На правом фланге — боевое гвардейское Знамя. Развевается на ветру бархатистое полотнище, касается плеча, звездочек на новых погонах.

Прапорщик со знаменем в руках! Символично. Владимир и его друзья, получившие это звание, уже знали его родословную. Знали советских полководцев, которые начинали с прапорщика, знали бойцов революции, сражавшихся на баррикадах. Знали, конечно, и то, что древнерусское слово «прапор» означает полотнище — стяг, знамя. Прапорщик — знаменщик. Значит, во всем пример.

Качнулся строй. Печатая шаг, торжественным маршем прошли гвардейцы мимо трибуны. Легко и свободно шагал Владимир.