Нгуен Тяу - Выжженный край

«Джип» выскочил с проселочной дороги и помчался по шоссе — дороге номер один. Миновав множество небольших мостов, по обеим сторонам которых громоздились подбитые танки, «джип» влетел на территорию бывшего аэродрома, построенного в одной из «белых зон», и остановился.

Вьен торопливо собрал свои вещи — плащ-палатку и планшет с бумагами, спрыгнул на землю и подошел к Хонгу, сидевшему на переднем сиденье.

— До встречи, — сказал он, пожимая Хонгу руку. — Не забывайте, что без вашей помощи нам будет неизмеримо труднее. Опа нам просто жизненно необходима!

Сильные руки Хонга успокаивающе легли на его худые плечи:

— Не тревожьтесь. Ваши заботы — наши заботы. Я же вам говорил, что много раз просил командование вернуть сюда наш батальон. Уверен, что теперь-то наверняка добьюсь своего, ведь там нынче все спокойно, все улеглось. В Тхыатхиене нынче обойдутся и без нас. На последней партконференции так и было сказано: сейчас у региональных частей задача помер один — разминирование местности. А вашей равниной займемся в первую очередь!

Вьен. растроганный, крепко пожал его руку. Он долго еще не двигался с места и смотрел вслед белому «джипу», на большой скорости лавировавшему среди наваленных на взлетной полосе груд исковерканной стали и железных плит, какими выстилали американские аэродромы.

Наконец «джип», снова выехав на дорогу помер одни, скрылся из виду, и Вьен быстрым шагом направился к строениям, видневшимся на другом конце аэродрома. Вокруг не осталось ни деревца, ни кустика. Строения — их было не больше — пяти поставили здесь совсем недавно, сделав наскоро из листового железа, и выглядели они какими-то голыми, будто нарочно выставленными напоказ под палящим солнцем. Однако Вьену они правились, ему вообще нравились эти места — это и был уездный комитет партии. И пусть тут было жарко, тесно и не так уединенно, как на прежнем месте, зато рядом проходило шоссе, и отсюда ничего не стоило добраться и в провинциальный центр, и в любую волость, и не надо было, как раньше, терять уйму времени на ожидание парома через Тхатьхан.

Вьен вошел в дом, бросил планшет и плащ-палатку на стол. Тотчас бесшумно, как тень, появилась секретарша и проворно придвинула к нему стопку бумаг.

— Подпишите, пожалуйста. — С тем же проворством она протянула ему авторучку и добавила: — Вас Кук дожидается, Кук из Чьеуфу. Говорит, вы ей на утро назначили.

Стояла невыносимая духота — комната ужо успела нагреться под утренним солнцем. Вьен на миг подосадовал на свое собственное упрямство и принципиальность. Ну что плохого случилось бы, вели он поставить здесь вентилятор из тех трофейных, найденных на складе? В такой железной коробке не очень-то поработаешь. Но он тут же отогнал от себя эти мысли — он давно научился строго ограничивать себя во всем, что касалось его собственных нужд, и безошибочно определял, как в каком случае поступить.

Снаружи, у самых дверей, солнечные зайчики, слепя глаза, прыгали по груде начинавшего ржаветь металла, хранившего многочисленные дырочки от пуль.

Вьен взял в руки самодельный веер из пальмовых листьев, пару раз обмахнулся им и велел секретарше пригласить Кук.

Кук приехала в уезд вчера утром на очередное совещание председателей волостных советов. Во второй половине дня совещание закончилось, она собралась уезжать, но задержалась починить велосипед. Тут-то ее увидел Вьен, уже спешивший в провинциальный центр, и попросил остаться, сказав, что утром нужно обсудить кое-какие дела.

— Садитесь, — сказал он входящей в комнату Кук, продолжая подписывать бумаги. — Я сейчас закругляюсь.

Не успела она опустить свой нон [19] Нон — конусообразная плетеная шляпа из пальмовых листьев. и сумку на пол возле стула и сесть, как он отодвинул от себя бумаги и, не вставая из-за стола, спросил:

— Ну как, закончили помещение для волостного совета?

— Вот-вот закончим.

— Слишком уж большие хоромы заделали!

— Я и то говорила — поменьше надо.

— Вот оттого-то два месяца и возитесь! Я спрашивал Ванга, уж не на целый ли храм он замахнулся, по дедовскому обычаю?

Вьен засмеялся. Кук знала, у него глаз верный, он ничего не упустит и на ошибку сразу укажет, а если что-нибудь серьезное — тут уж вообще спуску не жди. Знала она и то, что смех его вовсе не означал одобрения: недоброжелательства в нем не было, но некоторая укоризна и назидание, пожалуй, были. Кук понимала, что Вьену претит манера Ванга все делать напоказ. По правде говоря, не у одного только Вьена, у нее самой ее заместитель вызывал подобное чувство.