В. Павлов - Люди легенд. Выпуск первый

Только что изба была полна народу. Получив разные указания и справки, Есе разошлись. Остались в штабе начальник штаба Базима, заместитель Ковпака по разведке Вершигора, начальник оперативной части штаба Войцехович и копировщик карт, он же делопроизводитель, он же и писарь — Тутученко.

Тутученко заметает веником пол, открывает дверь и в избе воздух из сизого превращается в прозрачный.

Базима роется в огромном трофейном сундуке. Этот сундук — святая святых в соединении. В нем хранятся все документы, карты, пишущая машинка, чистая бумага, ордена убитых и знамя.

Я присматриваюсь к Войцеховичу. Какой‑то застенчивый, изысканно вежливый. Сидит он спиной к окну, сидит так, как будто хочет кому‑то освободить у стола побольше места. Светлые русые волосы; голубые глаза его как‑то светятся от лампы. Быстрый взгляд, выражающий постоянное ожидание, говорит об энергии этого человека.

В прошлом Войцехович — инженер, потом офицер Красной Армии, «окруженец», как часто и неправильно называют наших людей, попавших в окружение, а затем рядовой партизан и теперь одна из главных пружин ковпаковского соединения.

Ковпак и комиссар Руднев намечают направление рейда, Войцехович определяет маршруты, дороги, переправы через реки, железнодорожные переезды, населенные пункты, которые надо пройти. А Базима в соединении приводит все в движение.

Все четверо молча рассматривают карту. Базима, не произнося ни слова, обратным концом ученической ручки (не терпит авторучек — он учитель) извилисто водит по карте. Вершигора толстым указательным пальцем правой руки делает отрицательный жест. Базима смотрит на Войцеховича. Тот, как всегда, улыбается, молча берет из рук Базимы ручку и, перевернув ее, петляет сухим пером по карте. Все сначала вопросительно, а потом довольно смотрят друг на Друга.

— Тогда, Василий Александрович, пиши приказ, — обращается к нему Базима. — Ты прав. Только так надо идти. И рек по твоему маршруту меньше.

— Реки не страшны, — говорит Войцехович. — Лед на реках толстый, пушки не провалятся. Другая деталь, очень важная в этом варианте маршрута, — левый фланг соединения защищен лесами, ну, а справа, видите, болото. Он тут менее опасен (партизаны почти всегда называют врага «он»).

— Значит, Василий Александрович, по–твоему, так, — говорит Базима, — маршрут: озеро Червонное, деревня Ляховичи, село Милевичи, село Чолонец. Это первый пролет в маршруте рейда. Ночи на этот марш вполне хватит.

Все молча смотрят на карту.

— Раз молчите, значит, согласны с этим вариантом. Тутученко, заправляй бумагу в машинку, Войцехович, диктуй приказ.

— А ты, — обращается Базима к Вершигоре, — сейчас же высылай разведку по маршруту, и пусть она потщательнее прощупает мосты и лед на реках для пушек.

Вершигора вышел из избы. Базима протер старенькие очки, стал что‑то писать в толстую разграфленную книгу.

Войцехович диктовал Тутученко:

— Приказ номер 256.

— Погоди, давай закурим, — сказал Тутученко.

— Нет, пиши, — ответил Войцехович.

— Если не дашь табаку, не буду писать, — хитровато улыбнулся копировщик карт.

— Дам, но после. Пиши, а то Ковпак, чего доброго, еще ляжет спать, — сказал Войцехович, — а приказ подписать надо.

— Ну, диктуй, пока во мне рвенье есть. Не сплю я уже вторую ночь.

— Написал: «Приказ номер 256»? Хорошо. Пиши дальше:

«Ввиду того, что погода за последнее время установилась нелетная и в ближайшее время ожидать самолеты с Большой земли нецелесообразно, приказываю: в ночь на 3 февраля 1943 года продолжать движение для выполнения поставленных перед соединением задач».

Войцехович прочитал, что написал Тутученко, и продолжал :

— Так. Пиши дальше: «Маршрут Ляховичи — Милевичи — Чолонец, где остановиться на дневку. Выслать разведку для проходимости батарей».

— Готово? — спросил Базима.

— Так точно, — ответил, улыбаясь, Тутученко.

— Ложитесь спать, И мне тоже надо поспать, — сказал Базима. — Завтра будет большой день.

Войцехович вышел из избы. Он пошел к Ковпаку подписывать приказ. Базима привернул лампу и, не раздеваясь, лег под бок Тутученко. Через минуту все углы избы заговорили от их храпа».

И новая страничка из той же записной книжки.

«2 февраля 1943 года. Белоруссия. Деревня Ляховичи, озеро Червонное.

Какие же это партизаны? Все это похоже на жителей богатейшего села, собирающихся на ярмарку или на свадьбу. Одни чистят лошадей, другие смазывают дегтем сбрую, третьи хозяйственно укладывают в сани ящики и мешки с продуктами. Приготовления к выезду идут молчаливо и сосредоточенно.