Владислав Шурыгин - Зенитная цитадель. «Не тронь меня!»

— Тише, товарищи. Тише! — Мошенский постучал ладонью по столу.

— Краснофлотец Донец подписался на шестимесячный оклад и внес сразу восемьсот рублей. Краснофлотец Чумак — на пятимесячный. А всего, должен сказать, двадцать человек подписались у нас свыше двухмесячного оклада. Это наш… хороший политико-моральный показатель. Завтра в политотдел ОВРа я об этом доложу письменно. У меня все, товарищ командир.

— Всем, кому положено, — отдыхать! — сказал Мошенский. — А вас, Нестор Степанович, попрошу пройти в кубрик и потихоньку свернуть веселье. Только без нажима, Нестор Степанович!

— Понятно, — несколько обиженно ответил Середа.

Документы военных лет… Донесения, рапорты, журналы боевых действий. В них все события как бы спружинены, сжаты. И в то же время лаконичный язык боевых документов порой красноречивее сотен страниц самой яркой прозы, ибо он передает горячее дыхание войны, повествует о мужестве защитников Родины.

С рассветом второго июня плавбатарейцы были подняты по тревоге. Ближний береговой горизонт занялся заревом пожаров. В воздухе стоял плотный, густой гул авиационных моторов, артиллерийская канонада загремела на всем протяжении сухопутного фронта. Такого плавбатарейцы еще не видели и не слышали.

С КП ПВО сообщили: немцы подняли в воздух свыше двухсот самолетов. Над Херсонесским аэродромом стояли клубы красной пыли — взлетали наши самолеты. Казалось, что гитлеровцы начали свой третий, решающий, штурм, но, как позже выяснилось, то была еще только огневая подготовка к нему. Она длилась 3, 4, 5 и 6 июня.

«В течение четырех суток противник продолжал непрерывно наносить удары авиацией, артиллерией по боевым порядкам войск, городу. За это время, по неполным данным, противник произвел 2377 налетов, сбросив до 16 000 бомб, и выпустил не менее 38 000 снарядов, главным образом 150-мм, 210-мм калибров и выше. Всего за четыре дня всеми средствами уничтожено 80 самолетов противника…»

Доношу, что 9 июня 1942 г. в 14.13 плавбатарею № 3 тремя заходами бомбардировали с пикирования три самолета противника Ю-88.

Во время третьего захода прямым попаданием 76,2-мм снаряда в штурманскую рубку подбит один самолет, который резко снизился, потерял скорость и по пеленгу 360° на расстоянии 110 кабельтовых упал в море.

Бомбы рвались в 150–300 метрах от борта. С 14.45 до 15.00, во время отражения налета на аэродром большой группы самолетов противника Ю-88 (до 40 машин), шедших со стороны Балаклавы на высоте 4200 метров и пикировавших при бомбометании до высоты 1800–2500 метров, нами наблюдались хорошие разрывы и прямые попадания снарядов 76,2-мм калибра и 37-мм автоматов.

Один самолет, получивший прямое попадание в фюзеляж в районе крыльев, еще до начала пикирования резко отвернул на зюйд и со всевозрастающей скоростью падения упал в море по пеленгу 170°.

Второй самолет, получивший две очереди прямых попаданий из 37-мм автоматов, отвернул на зюйд-ост, некоторое время планировал, а затем упал в море по пеленгу 150°.

За время стрельб израсходовано боезапаса: 76,2-мм шрапнели — 95 штук, 76,2-мм дистанционных гранат — 235 штук, 37-мм осколочно-трассирующих гранат — 371 штука. Патронов к пулеметам ДК — 291 штука.

Потерь и повреждений не имею. Материальная часть была занесена только слоем пыли от поднявшегося большого облака пыли при разрывах бомб. Личный состав работал героически.

Боезапаса у нас мало. Для орудий 76,2-мм калибра имеем всего 602 выстрела.

«Доношу, что 12 июня 1942 года в 19 часов 30 минут артогнем плавбатарея № 3 прикрывала посадку на аэродром нашей штурмовой авиации от атак истребительной авиации противника.

Один самолет противника Ме-109, шедший ведущим в звене с оста, пытался атаковать одного нашего ИЛ-2, идущего на посадку.

По этому самолету были подготовлены данные стрельбы, и с орудия № 3 калибра 76,2 мм был произведен выстрел. Снаряд разорвался у самого мотора самолета, после чего самолет сразу же потерял скорость и начал терять высоту.

По самолету, до его разворота по курсу вправо, еще было произведено три выстрела, давшие нормальные разрывы.

Самолет противника в сопровождении двух Ме-109 ушел курсом на Бельбек.

Через некоторое время с аэродрома сообщили, что самолет упал в районе Учкуевки, и падение самолета видел начальник штаба полка гвардии подполковник Колосов, капитан Мелешко. По словам капитана Мелешко, падение самолета видел генерал-майор авиации тов. Ермаченков.