Владислав Шурыгин - Зенитная цитадель. «Не тронь меня!»

— Да, без якоря не поставят… Скорее всего в Казачью идем.

Рядили. Гадали. Вошли действительно в Казачью бухту. И подумалось многим: может, теперь выпадет краткий отдых, столько дней без земной тверди…

Однако плавбатарее в эти сутки еще были суждены волнения.

«11 ноября 1941 года. 03.53. Ввели в Казачью бухту, сел на мель, буксиры ушли, никакого крепления не имею. Командир № 0318.

10.15. КТЩ [10] Так в документе. «Дообу» выйти к плавбатарее. Доставить боезапас.

12.22. Погода свежеет. Плавбатарея сорвана с мели. Прошу срочно выслать буксир. Командир.

13.26. Плавбатарею несет в море. Когда будет буксир. Командир».

Морские буксиры «СП-13» и «СП-14» перехватили плавбатарею на выходе из бухты. Однако большая парусность — «Квадрат» возвышался над водой на 8—10 метров — создала плавбатарее к тому времени приличную собственную скорость, и буксирам пришлось изрядно потрудиться. Один швартов лопнул, завели другой…

С борта плавбатареи посоветовали: «СП-13» упереться в «Квадрат» и сдерживать его, а «СП-14» завести буксирный конец.

Буксиры с трудом снова завели «Квадрат» в бухту. Там ожидал маленький катер. С него на плавбатарею поднялись двое заводчан. Одним из них был… воентехник Костя. Костя подобострастно пожал руку Мошенскому, доложил, что прибыл помочь посадить плавбатарею на грунт на траверзе аэродрома. Весело затараторил:

— Рассчитаем в момент, какие отсеки затопить, скажем, какие вентили кингстонов крутить, и сядете аккуратненько и ровненько на дно!

— «Ровненько и аккуратненько», — насмешливо повторил Мошенский слова Кости. — А где гарантия того, что дно под нами ровное? А если с наклоном? А вдруг какая-нибудь лайба старая затоплена, а мы на нее усядемся, днище пробьем, перекосимся…

— Действительно… — растерянно согласился Костя-воентехник.

Второй заводчанин стал было рассуждать вслух:

— Учтем рельеф дна, рассчитаем, отсеки какого борта побольше затопить. Грунт к тому же утрамбуется под тяжестью «Квадрата»…

Мошенский с ним не согласился:

— Риска быть не должно! Сесть надо ровно. Мне стрелять. У меня орудия, приборы…

Пока командир и заводчане решали, что предпринять, как поступить, моряки осматривались на новом месте.

— А здесь веселее…

— Еще бы!

— Гляди, люди по берегу ходят. Чудно… Сигнальщики, однако, свое дело не забывали. Засекли «раму», следовавшую курсом на Херсонес, то есть через бухту. Доложили. Комендоры по-своему восприняли появление «рамы»:

— Ишь, шлюха, вынюхивает. Высматривает.

— Не боись: она и укусить может!

Тотчас объявили боевую тревогу. На аэродроме заклубились столбы красной пыли. Взлетев с аэродрома, метрах в трехстах над палубой плавбатареи пронеслись два наших истребителя. До чего же радостно видеть на крылышках красные звезды!

Слезы радости застилали наводчикам глаза. Их смахивали рукавами, не стыдились. Нет, здесь жить и воевать можно. Здесь веселее! Соколы в случае чего поддержат!

«Рама», не дожидаясь приближения к ней «яков», повернула на обратный курс.

— Нас-то она наверняка засекла… — сказал вслух старшина Бойченко. Широкоскулое лицо его было непроницаемо-спокойным.

Мошенский кивнул. Да, пожалуй…

— Товарищ командир! — обратился Бойченко к Мошенскому. — А может, не будем ждать, пока рельеф дна по картам сверят? Давайте я поговорю с хлопцами, мы поднырнем, проверим, глубина-то метров пять, не больше…

— Что вы, старшина! Что вы! — В голосе Мошенского прозвучало удивление и даже некоторая растерянность. — Какое может быть ныряние в такое холодное время года и в такую погоду?!

— Товарищ командир, да разве это холод?! Когда на торпедных служил, мы не такие души принимали! А эта погода — курорт! Почти лето. Разрешите?

Мошенский молчал. Конечно, соблазнительно — с бортов замерить глубину ручным лотом, а потом под днищем проверить дно и ровно сесть. Но ведь людям нырять в холодную воду!

Лейтенант Даньшин предложил:

— Давайте у доктора спросим, как с медицинской точки зрения…

Военфельдшер Борис Язвинский, или, как его между собою звали лейтенанты, «доктор Боря», находился как раз неподалеку, на палубе.

— Товарищ Язвинский! — позвал его Мошенский. — Поднимитесь на мостик.

Доктор выслушал Мошенского, подумал и уверенно ответил:

— Думаю, что можно, товарищ командир. Во всяком случае, ему, Бойченко. Он, насколько мне известно, старый морж.

Бойченко только и ждал этого: