Сергей Дышев - Почти живые

— Ага, — кивнула Катя. — Мы так сразу и поняли, что тебе надо было к зубному.

Ольга порвала направление, швырнула в лицо Кате и вышла из кабинета.

«Не успеет, — думает Ольга. — За локти будет кусать себя от злобы. Я прищемлю ее сорочий хвост!»

Она стоит на краю тротуара и машет проходящим машинам. Вперемешку с дождем идет мокрый снег. Тяжелый «КамАЗ» наезжает на лужу, и Ольга едва успевает отскочить. Проклятая погода! Из-за нее в городе будут пробки. А дорога каждая секунда.

— Куда вам, девушка? — спрашивает таксист, притормаживая рядом.

— В четырнадцатую больницу!

— Садитесь.

Они едут в колонне, которая движется медленно и лениво, как сытый удав. Ветровое стекло атакуют тяжелые снежинки. Щетки не справляются с их потоком. Водитель, чувствуя, как пассажир нервничает, что-то бормочет, лихо выруливает на встречную полосу и тотчас сворачивает во дворы. Он едет мимо детских площадок, пожухлых клумб и спортивных городков, срезая большой угол, и вскоре подруливает к воротам больницы.

— Приехали, — говорит он, видя, что Ольга не торопится выйти из машины.

— А разве внутрь нельзя?

— Нельзя.

— Но мне надо забрать больного!

— А я что могу поделать? — равнодушно отвечает водитель. — Если не ошибаюсь, то вам надо получить разрешение от главврача на въезд машины.

— Глупость какая! — бормочет Ольга. — Буду я еще бегать по главврачам. Мне срочно надо!

— Я рад помочь! — искренне говорит таксист. — Но меня охрана не пропустит.

— Что значит не пропустит! — заводится Ольга. — А если бы вы привезли умирающего человека, которому срочно нужна помощь? Если вдруг мне станет плохо и я потеряю сознание?

— Если бы да кабы, — разводит руками водитель.

— Я вам хорошо заплачу! — с мольбой произносит Ольга и хватает водителя за руку.

— Девушка!

Но Ольга уже достает из сумочки кроваво-красную губную помаду, разукрашивает себе лицо и перелезает на заднее сиденье.

— Скажите, что я попала в автокатастрофу!

— Девушка, вы же меня на преступление толкаете!

— Да езжайте же!

Водитель вздыхает, но трогается с места. Подкатывает к воротам и начинает пронзительно сигналить.

— Открывай! — кричит он из окна охраннику. — Человек умирает!

Охранник не верит и подходит к машине, заглядывает в салон через стекло. Лицо его перекашивает гримаса.

— Во блин, как ее… — бормочет он и бежит открывать ворота.

— К четвертому корпусу, — не поднимаясь с сиденья, говорит Ольга.

Водитель подъезжает к хирургическому корпусу. Ольга выскакивает из машины, на ходу вытирая лицо салфеткой. В вестибюле полно людей, посетителей только начали впускать к больным. Пахнет цветами и лекарствами. Шелестят пакеты с продуктами. У лифта выстраивается очередь, и Ольга идет по лестнице. По пути сворачивает в какой-то сумрачный коридор, на цыпочках проходит вдоль дверей и заглядывает в кабинет, на котором написано: «Ординаторская». Там никого. Рабочий стол завален бумагами, поверх которых лежат очки. Из книжного шкафа торчат рваные корешки всяких умных книг. На вешалке — несколько белых халатов и шапочек. Ольга торопливо надевает первый попавшийся халат, нахлобучивает на голову шапочку, хватает еще один и заталкивает его в пакет. И бегом на лестницу.

Перед дверями отделения она смотрит на свое отражение в стекле. Похожа на студентку медицинского института. Лицо только немного растерянно, и на краю скулы остался след губной помады. Ольга оттирает его рукавом халата и решительно устремляется в коридор. Дежурная медсестра лишь на мгновение отрывается от чтения, смотрит на Ольгу, пытается вспомнить, кто это такая, но Ольга уже заходит в палату к Сергею.

Он ест шоколад, сидя на подоконнике. Ольгу узнает не сразу, потом спрыгивает, кидается к ней.

— А разве теперь нужен белый халат? — спрашивает он, целуя Ольгу.

Она волнуется и так часто дышит, что не может ответить и молча вытряхивает из пакета на койку халат.

— Надевай…

— Зачем, Оля? — улыбаясь, спрашивает он.

— Не спрашивай… Делай, что я говорю…

Он берет халат, распрямляет его, придирчиво осматривает. Сергей не понимает, что надо делать все очень быстро.

— Да быстрее же! — говорит Ольга и начинает ему помогать.

Его лицо становится серьезным.

— Что-нибудь случилось, Оля? — спрашивает он.

— Ты будешь жить и лечиться у меня. Так надо. Так будет лучше нам двоим.

Он не возражает, но все еще воспринимает происходящее как забавную игру.