Юрий Белостоцкий - Прямое попадание

Два дня блуждал Анохин в глухом, неприветливом лесу, две ночи подряд он пытался перейти линию фронта, но все безуспешно. В первую ночь он наткнулся на сторожевое охранение немцев. Часовые открыли стрельбу, поднялась суматоха, но темень и снег, сыпавший крупой, помогли ему скрыться.

В другой раз, когда он, забравшись подальше в лес, отдыхал после долгих ночных блужданий, внезапно появились гитлеровцы. Надеясь взять его живьем, они осторожно подкрадывались к летчику. Вдруг первый из них, зацепившись за пень, ткнулся в снег; винтовка выпала из его рук, стукнулась о дерево. Анохин обернулся на звук, увидел немцев и метнулся в сторону. В тот же момент длинная автоматная очередь прорезала тишину. Мимо. Анохин, выхватив пистолет, выстрелил в ближнего. Худой длинный солдат, словно подкошенный, упал. Второй, спрятавшись за деревьями, продолжал стрелять наугад, видимо, зовя на помощь. Анохин, не спуская с него глаз, незаметно отполз в сторону, быстро вскочил на ноги и пустился бежать. Преследовать его немец не решился.

Днем, когда солнце стояло уже высоко, измученный, усталый, уткнувшись лицом в воротник, Анохин дремал под корявой ветвистой сосной неподалеку от крутого, обрывистого берега реки.

В лесу было тихо. Где-то рядом постукивал дятел. Стрекоча без умолку вокруг кружились сороки. Вот одна из них опустилась на дерево и уставилась на летчика. Тот не замечал ее. Сороку, казалось, это обидело — она перескочила на ветку ниже. С верхушки потревоженного дерева посыпались комья снега.

Анохин вздрогнул и открыл глаза.

«Жилье где-то близко, — вяло подумал он и вдруг насторожился. — Что это? Неужели?..» И сорвал с головы шлемофон.

Из-за реки доносился протяжный гул моторов. Наверняка там был аэродром. Анохин поспешно вытащил из кармана полетную карту. Планшет, мешавший ему, он бросил в первый же день. Нетерпеливо отыскал нужный лист.

— Ага, вот.

Карту пересекала голубая извилистая нить реки, и там, где она круто забирала на север, стоял знак «Т».

Так ведь это аэродром Буян-озеро.

Анохин удивился, как он раньше не догадался об этом, хотя прекрасно знал о существовании этого полевого аэродрома немцев.

Аэродром! Одно это слово привело летчика в трепет, заставило тревожно и в то же время радостно забиться сердце.

«Аэродром! — полузакрыв глаза, шепотом проговорил он. — А что если…» — вдруг мелькнула в его голове мысль. Сначала робкая и неопределенная, она постепенно завладела им целиком. Пытливый ум его лихорадочно заработал, одна за одной перед глазами замелькали воображаемые картины, события.

Вот он в лесу. Усталый и одинокий бредет на восток. Казакова нет. Он один. Враги рыскают последам. Вот и аэродром. Стоят самолеты, яркие лучи солнца серебрят их крылья. Он — в кабине. Пронзительно гудит мотор. Вот полк. Ребята. Командир. И снова лес, угрюмый, темный лес. И он один, один в этом чужом краю. Нет, не один… Там, за линией фронта, таких тысячи. Его ждут. Он нужен. И он придет. Вернется.

«Но как? Рискнуть? Попробовать? Хотя нет, не выйдет. Трудно, очень трудно. Даже невозможно. Летом — еще туда-сюда. А сейчас нет. Только зря время потеряю».

И летчик устало опустился на снег.

Прошла минута, другая. Из-за реки по-прежнему, то замирая, то вновь нарастая, доносился протяжный гул моторов, бередя, терзая и без того смятенную душу.

Вдруг, будто стряхнув с себя нерешительность, Анохин порывисто встал, даже пистолет из кармана вынул, хотя сейчас он ему был вовсе не нужен. Пистолет тускло блеснул вороненой сталью, холодком обжег руку.

«Да что я раскис как баба, — с наслаждением руганул он себя. — Рисковать так рисковать».

Глаза его вспыхнули, тонкие брови, изогнувшись, сбежались у переносицы — не разнять.

«Пойду. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. А вообще-то еще посмотрим кто кого», — хмуро улыбнулся Анохин и, поспешно нахлобучив шлемофон, решительно зашагал туда, откуда все слышней и слышней доносились сильные и властные, как призыв, звуки.

Фашистский аэродром был расположен на берегу небольшой карельской реки. Одним концом он выходил на ее обрывистый, поросший лесом, берег, другим — южным — упирался в ряд сопок, казалось, слившихся друг с другом. Густой темный лес да чахлый кустарник плотной стеной окружали его со всех сторон. Землянки, занесенные снегом, ютились на южной окраине; там же находились столовая, гараж, мастерские. В центре их размещался штаб, возле которого стояли автомашина, два трактора и прицеп. В стороне, за широкой канавой, несколько землянок было ограждено колючей проволокой. Это были склады с боеприпасами. Двое часовых лениво бродили вокруг них.