Мюд Мечев - Портрет героя

— Вот! — сердито говорят дядя Вася и бросает сумку на пол. — Вот ваша Москва хваленая!

— Что там было, Вася? — спрашивает мама. Мы уже все поняли.

— Деньги…

— Много?

— Не очень… Но все-таки… Мое жалованье… Я хотел его разделить и половину послать своим, а другую оставить вам.

— Но все-таки — сколько? — Мама подходит к дяде Васе.

— Двенадцать тысяч… — Он вздыхает, а мы охаем. — Я сейчас же иду в милицию! Митрофанов, гимнастерку!

— Милый Вася! — Мама обнимает его. — Не ходи туда. Это бесполезно! Не смеши людей! И не огорчайся.

— Но как же так? — Он хлопает себя по карманам. — Украсть у фронтовика?! А я-то еще погладил его по голове!

— Кого?

— Да мальчишку! Он как-то запутался в моей бурке, просто подлез под нее!

— Мы же говорили тебе: кругом воры и бандиты!

— Но я был с пистолетом!

— Хорошо, что у тебя не срезали пистолет! — важно замечает брат.

Дядя Вася моментально расстегивает кобуру и с облегчением вынимает пистолет, потом роется в кобуре и, довольный, достает оттуда маленькую пачку денег.

— Здесь немного, но на прощальный ужин хватит! — Он вручает деньги сержанту и говорит: — На рынок! И — без девушек! И не носи деньги, как я! Понял?

— Так точно! — радостно отвечает Митрофанов, стоя босой на чисто вымытом полу под лучами утреннего солнца. И улыбается, сверкая зубами.

Мы выходим с ним на кухню, там, стоя у раковины и брызгая водой, Митрофанов шепчет мне:

— У меня вечер был — во! — И поднимает большой палец.

— Поздравляю, — говорю я и мне почему-то становится грустно.

— Да… Лучше синица в руках, чем…

Скрип Дусиных дверей прерывает его рассказ. Появившись на кухне с чайником в руках, одетая в самый роскошный свой халат — шелковый, с драконами, — уже с утра завитая и напудренная, она, прищурившись, говорит:

— Здрасьте! — и, оттолкнув меня бедром от раковины, ставит чайник под кран.

Митрофанов, не ответив, с независимым видом уходит… Я, забрав чайник, тоже направляюсь к двери.

— Погоди!

Она крепко берет меня за плечо и поворачивает к себе. Я смотрю на ее лицо и вижу, что она опять как бешеная. Выплюнув свою папиросу, она в упор смотрит на меня, а струя воды, наполнив чайник, с шумом и пузырями клокочет в раковине, и брызги попадают мне на лицо.

— Скажи мне, рыженькая — его невеста?

Я молчу.

— Ты такой же аспид, как и он?!

Я молчу.

— Ты что, не понимаешь, что происходит?! Ну что ты молчишь?! Умоляю… скажи!

— Я молчу, потому что это — не мое дело.

— Умоляю тебя… — Выражение ее лица меняется, неподдельное страдание написано на нем. — Скажи… у него есть невеста?

— Не знаю… Извините, мне пора.

И, убрав ее руку с плеча и взяв чайник, я возвращаюсь в нашу комнату, а вода в кухне, шумя и переливаясь через край, льется и льется. И мне кажется, что она там тихо плачет…

— Что так долго? — спрашивает мама.

— Я ждал, пока Дуся наполнит свой чайник, — отвечаю я, стараясь придать своему лицу обычное выражение и ощущая на себе внимательные взгляды мамы и дяди Васи. А брат говорит:

— Я все знаю: она влюблена!

— Не болтай! — Мама сердится.

— Я не болтаю. Наша Дуся влюблена в сержанта Митрофанова.

— С чего ты это взял? И вообще… это не твое дело!

— Я знаю… я читал в книгах: когда люди влюбляются, они часто плачут. И еще: она просила у меня его фотографию. Вот!

— Занимайся лучше своими делами, — советует мама.

А дядя Вася внимательно смотрит в окно, и я, взглянув туда же, вижу сержанта Митрофанова. Беспечно улыбаясь, он стоит на углу нашей улицы и что-то оживленно объясняет двум девушкам в локонах. Они слушают его, придав своим милым лицам самое серьезное выражение. Потом он вынимает блокнот и что-то записывает.

Дядя Вася, безнадежно вздохнув, отворачивается. А мама говорит брату:

— Смотри на стол. Опрокинешь чашку.

— Вот видишь! — Брат показывает пальцем в окно. — В него все влюбляются! Такая уж у него судьба — как у Онегина…

— О господи! Прошу тебя: помолчи и не показывай пальцем!

Брат надувается и умолкает. А я краем глаза вижу, как Митрофанов, послав девушкам прощальную улыбку, прячет блокнот и быстрым шагом уходит. Девушки какое-то время молчат, а потом, проходя под нашими окнами, одновременно смотрят друг на друга и хохочут…

— Вот видите: уже влюбились! — не выдерживает брат.

На уроке, внимательно глядя на доску, где Говорящая Машина рисует амебу и пишет рядом с рисунком названия амебных частей тела, проводя от них стрелки ко всем амебным «ручкам» и «ножкам», Славик спрашивает: