Георгий Савицкий - Танк «Иосиф Сталин». Иду на прорыв!

Вот уже головная «тридцатьчетверка» вписалась в поле монокулярного прицела «TZF-12А».

– Der Panzer in Ziel! – Танк в прицеле! – Наводчик «вел» цель, сопровождая ее длинным, пятиметровым хоботом смертоносного 75-миллиметрового орудия «KwK.42».

– Nach laden! – Заряжай! – скомандовал оберлейтенант Вайс.

– Яволь! – тут же отозвался заряжающий, забросив унитарный выстрел с подкалиберным снарядом «Pzgr.40/42» и закрыв клиновой затвор. – Feuer bereit! – Готов к открытию огня!

– Feuer! – Огонь!

Наводчик грохнул ногой, и включенный непосредственно в электрическую цепь затвора орудия чувствительный индуктор выдал напряжение на электрозапал.

Грохнуло 75-миллиметровое изделие фирмы «Рейнметалл-Борзиг», от отдачи «Пантера» содрогнулась всем своим стальным «телом». Двухкамерный дульный тормоз и противооткатные устройства погасили чудовищное усилие.

В панорамный цейссовский прибор командир «Пантеры» увидел, как в наклонном лобовом листе брони «тридцатьчетверки» образовался жуткий пролом! Конечно, рациональные углы, под которыми были сварены бронелисты основного русского танка, давали существенное преимущество из-за возможности рикошета. Но большой люк механика-водителя и шаровая установка курсового пулемета существенно ослабляли лобовую бронедеталь. Да и качество сварных швов не всегда было достаточно высоким. А чего еще можно ожидать от валового производства, на котором заняты женщины, старики и дети? Русский Т-34 был обречен.

Вслед за вспышкой выстрела из дула танковой пушки выдуло под избыточным давлением пороховые газы. Механизм продувки ствола делал боевую работу экипажа «Пантеры» гораздо комфортнее, уже не было опасности угореть в танке от пороховых газов, скапливающихся после стрельбы.

Оберлейтенант Вайс корректировал огонь своего наводчика:

– Oder 30 nach links! – Тридцать градусов влево!

– Jawol ja! – Есть! – Башня разворачивается влево на указанные командиром градусы. Ствол орудия принимает указанный угол возвышения, в зависимости от дистанции. При этом окулярная часть прицела оставалась неподвижной, а отклонялся только его объектив. Это было очень удобно для наводчика.

– Feuer frei! – Огонь!

– Abgefeuert! – Выстрел произведен!

– Der Panzer treffen! Zer gut! – Танк подбит! Очень хорошо!

Второму Т-34 немецкий подкалиберный снаряд ударил в самое уязвимое место – под скос башни. Сила удара была настолько велика, что башню развернуло и заклинило! А через мгновение обреченная «тридцатьчетверка» превратилась в извергающийся вулкан! – видимо, сдетонировали снаряды боеукладки. Башню окончательно сорвало с подбашенного погона и отбросило метров на пять от искореженного чудовищным взрывом остова…

«Пантера» огрызалась карбид-вольфрамовыми клыками бронебойных и подкалиберных снарядов расчетливо и точно. А люди в ее бронированном нутре работали четко и расчетливо, как на конвейере. Лесной проселок уже был перекрыт остовами четырех сгоревших русских танков. Остальные пытались неуклюже маневрировать, но и этим бронированным великанам было слишком тесно здесь. Русские 76-миллиметровые пушки крушили подлесок, взрывы выворачивали с корнем средней величины деревья. Но толку от этого было мало. Наоборот, вздымающиеся фонтаны грязи, воды из болота, рушащиеся стволы деревьев и вовсе закрывали обзор.

А у экипажа «Пантеры» было огромное преимущество в качестве прицелов и оптических приборов наблюдения от знаменитой фирмы Карла Цейсса.

Еще один Т-34, неуклюже разворачиваясь, подставил борт, который тотчас же пробила «болванка» почти в семь килограммов весом. Это был бронебойный трассирующий снаряд «Pzgr.39/42», и он не оставил русскому танку ни единого шанса.

– Zer gut! – Очень хорошо! – снова воскликнул оберлейтенант Вайс. Основная часть плана выполнена: в пять погребальных костров обратились русские «тридцатьчетверки». Нужно было уже подумать и о смене позиции. – Feuer stopfen! – Прекратить огонь! Stellungswechsel vorbereiten! – Приготовиться к смене позиции!

И тут произошло невероятное.

Сквозь дым и пыль на дороге среди разгромленной русской техники появился не совсем обычный силуэт танка. Наводчик, да и сам Клаус Вайс не могли опознать его среди заученных силуэтов русских и союзных машин.

– Zum Teufel! – К черту! Если это новый русский танк, то гореть он будет так же, как и старые!

– Feuer! – Очередной 75-миллиметровый снаряд ударил в правую оконечность лобового бронелиста, ближе к сварному шву.

Но русский бронированный боец стойко принял этот сокрушительный для любого другого танка удар в «скулу». Повезло: попадание пришлось под углом. Оно хоть и вырвало изрядный кусок металла из толстой «шкуры» русского танка, но экипаж чудом уцелел. Русский танк содрогнулся от удара всем своим бронированным корпусом, но продолжал упрямо ползти вперед. Однако, в отличие от великого русского гуманиста, танк и не собирался подставлять другую щеку! Вместо этого он легко отбросил горящие останки развороченной взрывом «тридцатьчетверки» и пошел прямо на противника. Огромный, больше «Пантеры», русский тяжелый танк пер вперед. Еще один бронебойный снаряд расплескал грязь у левой гусеницы русского танка – наводчик «Пантеры» на этот раз сплоховал, одно дело – расстреливать из засады практически беспомощные перед крупповской броней и орудием «тридцатьчетверки», и совсем другое целиться в прущего на тебя стального монстра Страны Советов!