Владимир Першанин - Прорыв «Зверобоев». На острие танковых ударов

Тяжелее приходилось легким танкам. Бортовая броня Т-70 не превышала двадцати миллиметров. Взрыв проломил нижнюю часть корпуса одного из легких танков, порвал гусеницу. Машина не загорелась, но застыла на обочине.

Остальные машины пронеслись мимо брошенной траншеи, блиндажа. Немцы спешно оставляли свои позиции.

– Маневр, натиск и только вперед!

Такие слова успел произнести довольный собой комбат Болотов, когда началось непонятное. Танк 34–85, один из тех, которых приказывал беречь командир полка Полищук, вдруг дернулся и замедлил ход. С него, а заодно с соседних машин посыпался десант.

Лязгающий удар услышал наводчик. Высунувшись из люка, оглянулся:

– Товарищ комбат, «восьмидесятипятка» горит.

Новейший танк, недавно поступивший на вооружение, выделялся своими размерами. На полтора метра длиннее обычной «тридцатьчетверки», более широкий корпус и характерная длинноствольная пушка. Он пока еще не горел, но из пробоины и приоткрытого люка выбивался дым.

Через верхний люк вылезли и скатились по броне наводчик и заряжающий. Следом вырвались языки пламени из люков и жалюзи мотора.

– Вон, с холма бьют! – крикнул наводчик в машине Болотова. – С километр от нас. Кажись, закопанный танк.

Командир первой роты тоже увидел цель, и дважды выстрелил с короткой остановки. Зная, что задерживаться нельзя, приказал уйти под защиту придорожного бугра.

Не успели. Приближающийся вой бронебойного снаряда оборвался резким ударом металла о броню. Снаряд угодил в толстую орудийную «подушку», но она не спасла машину.

Сержант-десантник, пробегавший мимо, на секунду остановился, глядя на дымящуюся пробоину. Танк продолжал двигаться. Откинулся передний приоткрытый люк, из него пытался вылезти механик-водитель. В ту же секунду внутри башни рвануло, сорвало ее с погона, а пламя хлынуло через щель и люк, сжигая заживо механика. Впрочем, в тот момент он уже был мертв, так же как и остальной экипаж.

– «Тигр» бьет! – кричал кто-то. – Вон, пушка длиннющая с набалдашником.

Надо отдать должное Болотову, он быстро выводил машины из-под огня. Рации, которые капитан зарядил и настроил перед наступлением, работали четко. Танки скатывались в низину под прикрытие кучки берез.

Вызвал командира самоходки Степана Авдеева. Уже определили, что обе «тридцатьчетверки» были уничтожены одним танком – «пантерой». Других вражеских машин поблизости не было, но от этого легче не стало. Ее пятиметровое орудие калибра 75 миллиметров и первоклассная оптика позволяли поражать наши танки на дистанции полтора километра, а хорошо бронированные корпус и башня защищали от снарядов «тридцатьчетверок».

Лейтенант Степан Авдеев, среднего роста, худощавый, кивал головой, слушая инструкции Болотова. Он воевал с сорок второго года. Имел достаточный опыт, и наставления комбата, который с «пантерами» или «тиграми» не сталкивался, считал излишними. Надевая танкошлем, на секунду задержался.

– Товарищ капитан, вызовите Чистякова. «Пантера» – кошка опасная. Неизвестно, как оно повернется.

Авдееву могла бы очень помочь новая «тридцатьчетверка» с ее сильной пушкой, однако он знал, Болотов машину не даст – боится командира полка.

– А ты не робей, – назидательно повысил голос комбат. – Что, на вашем Чистякове свет клином сошелся? Справимся и без него.

В свои двадцать три года Степа Авдеев выглядел гораздо старше. Последнее ранение было тяжелым, он отлежал в госпиталях месяца четыре. Сильный удар повредил печень, правое легкое. Лицо так и осталось серо-желтым, костлявым.

Непонятно, как его снова направили в бронетанковые войска. В лучшем случае он был годен по состоянию здоровья на штабную или хозяйственную работу. Но так получилось, и Степан Авдеев от судьбы не бегал.

Вот и сейчас, козырнув, лейтенант занял место в своей машине, где его ждал экипаж.

– Не дали в помощь новую «тридцатьчетверку»? – спросил наводчик Николай Лагута.

– Нет. Говорят, сами справимся. Или не так? Чего прижухли?

Авдеев засмеялся кашляющим, совсем не веселым смехом. Однако экипаж верил в своего опытного, хоть и не слишком молодецкого на вид командира.

Тем временем «пантера» после первых удачных выстрелов, уничтоживших два русских танка, сменила позицию и заняла место в другом капонире.

Для самоходки Авдеева никто капонира не приготовил. Она стояла за небольшим бугром в редкой березовой роще, а командир и наводчик искали исчезнувшую вражескую машину.