тест - тест

На исходе второго дня боев полковник Овчаренко собрал командиров подразделений на короткое совещание.

— Гитлеровцы натолкнулись на наш мощный встречный удар,— сказал он.— За два дня боев бригадой уничтожен пятьдесят один танк противника, из них более двадцати тяжелых [13] ЦАМО, ф. 3099, оп. 1, д. 3, л. 2—50. . Это значит, что наши тридцатьчетверки могут бить новые хваленые танки фашистов за милую душу. Только надо проявлять максимум находчивости и смекалки.

Комбриг дал ряд неотложных указаний относительно предстоящих действий, и офицеры разделения.

На этом совещании не было майора Феоктистова. В последнем бою он получил тяжелую контузию и был отправлен в госпиталь. Командовать батальоном комбриг приказал его заместителю по политчасти капитану Михаилу Ивановичу Прядко.

Бригада была переброшена в район населенных пунктов Чапаев и Раково. Здесь в ходе тяжелых боев противнику удалось обойти позиции танкистов. До сорока тяжелых вражеских машин угрожали окончательно смять их оборону. И только благодаря решительным действиям рот лейтенантов Посаженникова и Безусова врага удалось остановить.

В полдень, во время очередной атаки гитлеровцев, погиб капитан Прядко, так мало покомандовавший батальоном. К его машине подъехал заместитель командира батальона капитан Зудилин. Рядом увидел сержанта Александра Титенко. Еще в предыдущих боях взвод бронебойщиков понес большие потери и, по существу, перестал функционировать как боевая единица. Оставшиеся в живых временно использовались в поредевших танковых экипажах в качестве стрелков-радистов хотя бы для того, чтобы вести огонь из пулемета, подавать снаряды. Опыт в этом деле у них уже был.

— Сержант,— приказал Зудилин, — садись в мою машину на место радиста. Проверь пулемет, магазины.

Дело для сержанта привычное. Только сел, батальон пошел в контратаку. Грохнул пушечный выстрел по замеченной капитаном артиллерийской батарее.

— Видишь, бегут! — крикнул он сержанту.— А ну-ка, еще снарядик!..

— Вижу, вижу! — Титенко подал снаряд и застрочил из лобового пулемета по бегущим гитлеровцам.

Все шло хорошо, пока не налетели вражеские штурмовики. Небольшая бомба угодила на надмоторный люк. Танк остановился, а сержант Титенко все не выпускает из рук пулемета, поливает свинцом бегущих. Увлекшись стрельбой, услышал только, как вздрогнул танк от какого-то удара, и не заметил, когда экипаж покинул машину.

— Ты почему не выскакиваешь? — раздался над его ухом резкий голос капитана.— Решил сгореть?..

Замкомбата ухватил сержанта за воротник и помог ему вылезть из танка. Вокруг — сполохи огня, дымные всплески. Побежали в сторону оврага. Вдруг капитан, будто споткнувшись обо что-то, упал и несколько раз перевернулся.

— Товарищ капитан, вы ранены? — бросился к нему Титенко.

Но капитан был мертв...

На краю оврага, к которому бежал экипаж Зудилина, в вырытых укрытиях находился командный пункт бригады. Титенко, спрыгнув в ближайший окоп, в котором оказался начальник политотдела корпуса полковник Плотников, доложил о гибели заместителя командира батальона. Полковник нервно повел рукой, державшей бинокль.

— Редеют ряды коммунистов...— тихо произнес он.— Документы его взял? Партийный билет?..

В ответ сержант виновато развел руками и тут же, сорвавшись, выскочил из окопа.

— Я сейчас!..

— Стой! Назад! — крикнул полковник, но было уже поздно,

Титенко, прячась в траве, полз назад, к месту, где он оставил погибшего капитана. От разрывов бомб и снарядов земля вздрагивала, как при землетрясении. Вдруг он услышал знакомый голос:

— А ну-ка мигом сюда!

Метрах в трех от него, в большой воронке, лежали заместитель командира бригады по политчасти подполковник Полукаров со своим связным.

— Далеко направился в такую пальбу? Жить надоело?

— Погиб капитан Зудилин, надо партбилет забрать,—тяжело дыша, сказал Титенко.

— Его документы уже у нас,— сообщил подполковник. — А вообще-то, Титенко, это хорошо, что мы с тобой встретились. Сегодня всем партийные документы вручили, а тебя ищем с самого утра.— Он вынул из полевой сумки кандидатскую карточку и протянул ее сержанту.— Поздравляю, Александр Александрович, со вступлением в кандидаты партии. Обстановка, правда, не совсем... Да ведь ее, нужную обстановку, на войне подкараулить непросто. Сам видишь...

— Обстановка, товарищ подполковник, на мой взгляд, самая подходящая,— взволнованно ответил сержант, пряча в карман кандидатскую карточку. Глаза его восторженно блестели.— Такая запомнится на всю жизнь.