тест - тест

Перед глазами — захватывающая панорама. От самой речки Оскол, по возвышенности, в сторону Средне- дорожного, насколько можно было видеть, протянулась плотная колонна вражеских войск — люди, подводы, автомашины, бронетранспортеры, полевые кухни...

— Танки — вперед! Догнать отступающих! — послышался в шлемофонах танкистов голос Феоктистова.

Наши снаряды стали рваться в центре колонны противника. Загорелись автомашины. Огонь переносится дальше. Вдобавок несколько залпов дали "катюши". А тут подоспели танки Феоктистова... Жалкие остатки колонны рассыпались по полю и скрылись за возвышенностью.

— Танкам возвратиться в село! — отдал приказ командир бригады.

В последующие дни на Ястребовку накатывались другие скопища ищущих спасения гитлеровцев. Их беспощадно уничтожали, захватывали обозы. Пленных отправляли в тыл.

В тяжелых зимних условиях наши войска с боями продвинулись вперед на 130 километров. Данные Центральногоархива Министерства обороны СССР свидетельствуют, что из прорвавшихся в район Горшечное, Старый Оскол вражеских группировок численностью до тридцати тысяч человек только около семи тысяч удалось добраться до Обояни.

С выходом наших войск в этот район закончились боевые действия по ликвидации группировки немецко-фашистских захватчиков западнее Воронежа.

После разгрома в ночной атаке остатков двух немецких дивизий танкисты 21-й гвардейской бригады дозаправили свои машины горючим, загрузили боеприпасы и двинулись к Белгороду.

Продвигались медленно. Медленно — потому что дороги были забиты нашими войсками до предела. Объехать кого-то не всегда удавалось.

Ехавший впереди своего батальона капитан Илларион Феоктистов снял с себя полушубок и, оставшись в новеньком синем комбинезоне, вышел из танка. На груди бинокль, сбоку планшет, полевая сумка и в деревянной кобуре маузер. В сопровождении трех автоматчиков в танкошлемах и лейтенанта Красноцветова с автоматом на груди (в роли адъютанта) важно, не торопясь, последовал вдоль остановившейся колонны чьих- то подразделений. Впереди поспешал сержант с торчащимиз-под танкошлема чубом, серьезно и спокойно предупреждал:

— Братцы, бросай курить, идет командующий.

А "командующий" был нестрогим.

— Грудь солдата — защита и крепость отечества! — щеголял он словами Петра Первого. И собственными: — "Непобедимые" фашистские вояки кажут нам, гвардейцам, хвост свой поганый.

— Так точно! Только мы, товарищ командующий, быстренько насыплем им соли под этот хвост, — польщенные вниманием начальства, весело отвечали ему бойцы.

— Пропустите машину командующего,— спокойно требовал чубатый сержант,— дайте дорогу колонне танков!

— Это мы мигом!..

Пока колонна теснилась вправо, "командующий" одной группе бойцов раздавал папиросы "Казбек". Вытащив из-за пазухи деревянную коробку, угощал ребят немецкими сигарами и "адъютант" Красноцветов.

Танки бригады с автоматчиками на бортах вырвались вперед. Вслед им ехали генерал Кравченко и полковник Овчаренко. Неожиданно командир корпуса приказал водителю притормозить машину.

— Что за чертовщину куришь? — спросил он у одного из пехотинцев.

— Сигара это, товарищ генерал,— ответил боец.

— Вижу, что сигара, а не огурец. Где взял?

— Угостил адъютант командующего!

— Это какого еще командующего? — поднял брови Кравченко.

— Не могу знать, товарищ генерал. Важный такой. И стража — три автоматчика да адъютант в чине лейтенанта. И еще сержант...

"Что за чертовщина! Когда и где проскочил этот командующий?!"— недоумевал генерал Кравченко. И только когда увидел Феоктистова при всем его снаряжении, догадался, в чем дело. Не пожелав слушать его рапорт, погрозил пальцем:

Если "командующий" завтра к десяти не будет в Белгороде — пусть пеняет на себя!

12 февраля утром танки бригады вошли в Белгород. Город выглядел пустынным. На зданиях магазинов и учреждений — немецкие вывески. Многих жителей гитлеровцы отправили в свой тыл...

…Над украинской степью — воющая, косматая февральская метель. Она слепит глаза, забивает дыхание. Лавина стальных машин неудержимо приближается к Харькову. 16 февраля, после решительного штурма,и над этим городом взвился красный флаг.

Последующий путь бригады— на Богодухов, а затем — на Ахтырку. Настроение у танкистов приподнятое, в полной мере наступательное. Правда, беспокоило то, что исправных боевых машин осталось совсем мало — всего десять, из них два — Т-70. С такой силой о дальнейшем продвижении нечего, было и думать. Поэтому в районе Большая Писаревка заняли оборону. И вовремя, потому что уже на другой день гитлеровцы предприняли мощную контратаку.