Евгений Березняк - Я — «Голос»

Многие были ранены, истощены, многих бил озноб. Ночью группе дважды приходилось преодолевать горные ручьи. Люди шли, спотыкаясь о валуны, не чувствуя холода. Шли на последнем пределе.

Все это я узнал уже в первые минуты знакомства. Я приказал накормить людей, разместить по землянкам на отдых. Пригласил в свою землянку старшего группы — Евсея Близнякова.

Белорус. Родом из Могилевской области. Накануне войны работал в Куйбышеве, потом призвали на действительную службу. Воевал. Командовал пулеметным взводом. В июне 1942 года, контуженный, попал в плен. В концлагере заставили работать на военном автозаводе. В мае 1943 года бежал в польский партизанский отряд. Организовал из военнопленных, бежавших из лагерей, диверсионную группу. Район боевых действий польского отряда — Липник, Бескиды. Узнал об отряде капитана Михайлова. Решил присоединиться.

Все было похоже на правду. Я составил запросы на Близнякова и двух летчиков: они утверждали, что выбросились из горящих самолетов, пробираются к своим.

Послал радиограмму:

«27.10. Павлову. Создана боевая разведгруппа. 22 человека. Русские, большинство военнопленных, два летчика, приземлившиеся во время катастрофы в начале октября. Кроме агентурной разведки, начинаем добычу «языков». Голос».

Ночью Ольга принесла расшифрованный ответ Центра:

«Боевую группу для разведданных использовать можно и нужно, но учтите, что добывать данные о противнике главным образом вы должны агентурным путем. Будьте осторожны. Подробно доложите о летчиках. Павлов».

Мы выполнили приказ Центра. Вскоре пришло подтверждение: все показания Близнякова и летчиков подтверждаются.

В последующие дни я познакомился и со всеми остальными бойцами группы Близнякова.

…«Голос» стал интернациональным: русские, украинцы, белорусы, поляки, башкир. И у всех одно желание, одно стремление: бить врага. За муки, перенесенные в лагерях смерти, за сожженные города и села, за миллионы замученных советских людей.

Собрав бойцов, я зачитал приказ о зачислении всех в боевую разведдиверсионную группу. С первых дней Ольга, Груша, ребята из группы Павлика подружились с новичками. Митька и Евсей Близняков были отличными подрывниками, мастерами диверсий. Абдулла стал у нас Сашей и вскоре всех покорил своими кулинарными способностями. Он и остался шефом кухни.

Так мы превратились в своеобразный гибрид — боевую единицу агентурно-разведывательного и диверсионного характера.

Нас было четверо, стало двадцать семь. Двадцать семь очень разных по характеру, но связанных одной целью, одной задачей.

Самолета с грузом все не было. 27 октября Евсей, Митя-Цыган, Саша, Белый ушли на задание. Решили раздобыть продовольствие, а заодно потревожить немцев в селе Пцим. В 23.00 послушали последние известия. Я проверил посты. Здесь, в лесу, в Горной долине, было тихо.

Туман висел плотной, непроглядной стеной. Горы, селения гуралей слились с темнотой, растворились в ней. Но в полночь туман начал редеть и вскоре совсем рассеялся. Передо мной открылась сказочная панорама. Вдали в лунном сиянии сверкала серебристыми зубцами длинная цепь хребтов. Напряженно вслушиваюсь в ночь — ни звука. Прилетит или не прилетит?

Молчит безоблачное небо. Молчат зеленые звезды.

Не дают ответа.

Удивительная ночь. Удивительная тишина. Совсем мирная.

Я знал, как она обманчива, готовая взорваться автоматной очередью, гранатой, коротким вскриком. Но в ту ночь чувство близкой, непосредственной опасности как-то отодвинулось. Спать не хотелось. И все же как-то незаметно задремал. Отчетливо увидел перед собою мать. Она умерла, когда мне было пятнадцать лет. Образ ее как-то стерся в памяти. Родное лицо то приближалось ко мне, то уплывало, чем-то встревоженное.

«Трудно тебе, сынку», — услышал я грудной певучий голос и проснулся от протяжного гула. Совсем низко над нами кружил самолет. По звуку определил: «Дуглас». С охапкой сена выскочил из землянки. Поднялись хлопцы. Зажгли факелы. Со всех сторон тащили сено, солому, дрова. В одно мгновение вспыхнули три больших костра. В горах снова висел густой, плотный, хоть ножом режь, туман.

«Дуглас» сделал четыре-шесть кругов. Мы так и не увидели самолет. Ни единого парашюта никто не засек в воздухе. Сделав последний, по-видимому прощальный круг, самолет ушел на восток. Мы потушили костры.

Бойцов пришлось разделить на четыре группы. Каждая получила свой квадрат. С первым донесением примчался Гриша. Отрапортовал: «Товарищ капитан, мешок с грузом найден, цел и находится в ста — ста пятидесяти метрах от нашего лагеря». Ожили, повеселели наши девчата. Помогли втащить в дом первый мешок. Радостное оживление воцарилось в нашем лагере. Через полчаса все мешки были найдены. В них оказалось то, в чем мы и наши польские друзья больше всего нуждались. Новая рация, радиопитание, автоматы, пистолеты, патроны, тол и продукты: сахар, сало, консервы, шоколад, печенье и т. д.