Роальд Недосекин - Большой Хинган

Горы синели далеко, в двадцати, может быть и больше, километрах позади. А позади, к западу, их не было вовсе. Хинган кончился.

Усталые солдаты на вершине невысокого холма развертывали пост: Елпанов и Кокорин ставили шестовую антенну, Кречетников и Лесин вбивали кол для планшета — определителя курса самолетов. Легоньков уединился в будке, чтобы составить радиограмму для ротного поста. Приехали на последних каплях бензина. Карта тоже кончилась, и продукты все вышли… Как им быть?

Внизу лежал городок Ванъемяо, до которого вносовцы немного не доехали. Отсюда он ничего примечательного из себя не представлял: тесно уложенные серые квадратики, в центре покрупнее, на окраинах помельче, кирпичная труба какого-то заводика. Напоминал он Тамцаг-Булак, только не на сером, степном, а на зеленом фоне.

Кречетников влез в будку и сел на скамью. Несколько минут он смотрел в открытую дверь. На соседнем холме стояло культовое сооружение: раскрашенный деревянный сруб с шатровой крышей, напоминавшей букву «Л». Еще несколько пагод торчали на других холмах, подступавших к городку.

За два дня, прошедших после гибели Ниязова, Андрей осунулся и почернел. Одни глаза и нос остались на лице, острый кадык выпирал из воротника гимнастерки, ставшего слишком широким.

На Западе теряли товарищей — боль так остро не ощущалась. Ниязов почти в течение двух лет был его командиром. Не раз спасал от гитлеровских пуль. И от гнева ротного спасал — это тоже не фунт изюму. Вот и в последнюю минуту жизни спас китайского парнишку.

Старший сержант закрыл переговорную таблицу, и Андрей пошевелился.

— Ваня, как же насчет харчей? — проговорил он, взглянув на друга. А тон, каким он спросил, был почти безразличным.

— Что же я сделаю? — поднял на Кречетникова выпуклые глаза Легоньков. Он тоже сильно сдал, казался каким-то помятым. Командир роты приказал ему принять пост, и старшего сержанта осаждали непривычные заботы.

— Есть же, наверное, в городе какая-нибудь наша часть. Может, комендатура. Танковая бригада и моторизованная дивизия прошли… Давай мы с Колобовым сходим.

— Идите, — разрешил старший сержант.

Выпрыгнув из будки, Кречетников окликнул Колобова. Сборы были недолгими. Солдаты взяли автоматы и пустой вещевой мешок. Товарищи собрали им деньги — в случае, если не удастся достать продуктов у своих, пусть купят у китайцев.

— Узнайте, где бензину добыть, — напомнил уходившим Лесин.

Спустились с холма.

— Не влетим в какую-нибудь историю? — выразил опасение Колобов, поправив за спиной автомат.

— Вернись, — равнодушно посоветовал Андрей. Он шел, сунув руки в карманы, держа во рту травинку.

День был необычным — облачным, совсем не жарким. Становилось сумеречно — приближался вечер. Земля под ногами слегка пружинила, была черной, тучной.

Первые постройки оказались совсем не городскими: такие же фанзы, как в горных деревушках, разве что попросторнее. Глиняные ограды и тут смыкались одна с другой. Жителей на улице не видно.

Едва вносовцы вышли на улицу, мощенную камнем, Колобов восторженно присвистнул:

— Гляди-ка!

Каждый дом — это были настоящие каменные, немного необычной архитектуры, двухэтажные дома — украшали красные флаги. Море флагов. Они создавали праздничную обстановку.

Людей и здесь было немного. Те же, кто шел по улице, не шел, а бежал, словно торопясь укрыться.

Присмотревшись, солдаты поняли, что ошибаются: просто такая семенящая походка была у китайцев. В самом деле, от кого прятаться вон тому парню с потным лицом, согнувшемуся под тяжестью коромысла с угольными корзинами, или тому высокому старику в залатанном халате?

Солдаты вдруг заметили, что на них сосредоточено внимание всей улицы, и невольно подтянулись. Прохожие при виде их светлели лицом. Радостно вспыхивали глаза, появлялись улыбки. Вскоре Кречетников и Колобов двигались в окружении толпы. Нет, люди не шли вслед за солдатами. Стараясь не быть навязчивыми, они лишь останавливались, ожидали, когда солдаты поравняются с ними, и как бы передавали их дальше.

Вносовцы, отвечая на приветствия, поминутно прикладывали руки к пилоткам. Такое внимание их смущало. Как ни странно, более всего разбитного Кречетникова.

«Комендант» и по-немецки «комендант», и по-французски. Может быть, по-китайски тоже? Колобов задержался возле двух китайцев и спросил, как найти коменданта. В ответ мужчины развели руками. Не поняли. А может, никакой комендатуры в городе и не было?