Александр Тавровский: Герр Вольф

Гиммлер лишь мрачно хмыкнул. Геринг, как всегда, вел себя недопустимо, но Гитлер даже в такую жару был к нему благосклонен.

– Ладно, – мучительно сморщился он, – покажите мне мой кабинет и спальню. Мне нужно немного отдохнуть. Но вечером, господа, жду всех к ужину! Выпьем за завтрашний день! За «Блау» и…

Он посмотрел вокруг больным взглядом и кивнул Шмундту:

– Пойдемте! Мне кажется, что у меня под ногами вот-вот расплавится земля и я провалюсь в самое пекло!

– Никак нет! – решительно успокоил его Шмундт. – Это невозможно! Под вами сплошной гранит!

– Что вы имеете в виду? – голос Гитлера заметно дрогнул.

– Под всей Винницкой областью, – вместо Шмундта ответил Гиммлер, – огромная гранитная плита многометровой толщины. Монолит.

– Ах, да! Что-то такое мне уже говорили мои астрологи! Монолит! – с удовольствием произнес Гитлер. – Вот видите, господа, я всегда стою на твердой земле! Гранит – знак судьбы!

Его глаза мистически блеснули.

По случаю прибытия Гитлера в ставку вечернюю трапезу было решено провести в большой офицерской столовой при казино. Казино, как и все остальные учреждения ставки, располагалось в приличных размеров финском домике, построенном из сырой сосны. Сырое дерево Гитлер считал полезным для здоровья.

Помимо хозяев ставки в трапезе участвовали Геринг, Гиммлер, Шпеер и многие другие нацистские бонзы, специально приглашенные на торжество.

Гитлер из-за проблем с желудком слыл заядлым вегетарианцем-деспотом. И в обычные дни меню было абсолютно бескровным и не отличалось разнообразием. Зачастую гости после нескольких часов непрерывного застолья расходились не солоно хлебавши. Но раз в неделю и по особо торжественным дням фюрер великодушно баловал приглашенных мясными или рыбными блюдами, при этом не отказывая себе в удовольствии порассуждать о трупоедах, которые запивают падаль трупным же чаем, то есть мясным бульоном.

Вот и в день своего приезда в ставку Гитлер решил пойти навстречу своим «трупоедам»: к ужину подали маринованных угрей и вареных раков. Дождавшись, когда гости поднесли ко рту первый лакомый кусочек, он с сатанинской улыбкой на губах сообщил:

– А знаете, господа, на что ловят эту… мерзость? На дохлых кошек!

Присутствующие деликатно переглянулись, натянуто улыбнулись в ответ, незаметно положили свой кусочек угря на тарелку и переключились на разделку раков. Но фюрер, не дав им опомниться, как бы между прочим рассказал о мертвой бабушке, которую внуки бросили в ручей в качестве приманки раков.

– Раки облепили бедную бабульку со всех сторон, – весело смаковал новость Гитлер, – так что внукам осталось только вытащить ее из воды – и ужин готов!

Многие слышали эти кунштюки уже не в первый раз. Но и у них аппетит пропадал сам собой, от чего Гитлер приходил в неописуемый восторг.

Однако и это не все! Фюрер всех немцев был не просто вегетарианцем, а вегетарианцем-трезвенником. Но 28 июня пять отменно вооруженных и вышколенных армий группы армий «Юг» развернули широкое наступление по плану операции «Блау», а завтра 6-я армия генерал-полковника Паулюса, одного из создателей легендарного плана «Барбаросса», всей своей мощью двинется непосредственно в направлении Сталинграда, прикрывая северный фланг группировки, наступающей на Кавказ. И неслучайно, что именно Паулюсу Гитлер поручил после победы на Кавказе поставить жирную точку в русской кампании – выйти к берегам Волги и лишить Сталина последних иллюзий спасения.

За Кавказ – цель главного удара летней компании вермахта – надо было выпить даже такому безнадежному трезвеннику, как фюрер! И, поступившись принципами, Гитлер с бокалом вина в руке провозгласил первый и, как оказалось, последний на этом ужине тост:

– В коммунистической России есть два равновеликих географических полюса – Ленинград и Сталинград. Ленинград в кольце наших войск, и его дни сочтены. А Сталинград будет обречен уже завтра. За Волгой для русских земли нет, там мертвая земля: полгода день, полгода ночь. Паулюс поклялся мне отбросить русских за Волгу и загнать в сибирскую тайгу! Он не посмеет разочаровать своего фюрера! Пусть дикари поживут в медвежьих берлогах! А там посмотрим! Итак, за операцию «Блау»! За наш Сталинград! Прост!

Генералы недоуменно переглянулись. Сталинград во главе операции «Блау»? Это что-то новое! Фюрер оговорился!