Борис Яроцкий - На всех фронтах

Вот это подарок, удача, радость, счастье!

Но как же можно выполнить боевое задание и возвращаться домой на самолете, потерявшем управление? Здесь что-то не вяжется. Какие-то необъяснимые противоречия.

Московская база вновь вызывает машину Боровского: «Доложите подробно, что в вашей машине повреждено, какой остаток топлива, почему невозможна посадка?»

На свой вопрос база получает от командира корабля подробный ответ:

«Полностью оборваны тросы управления рулем высоты и поворота. Сильно повреждена стойка хвостового колеса. С трудом управляю машиной, используя триммер руля высоты, элероны и двигатели.

Силовые установки бензо-гидросистемы повреждений не имеют. Остаток топлива на сорок минут полета. Предполагаю сбросить экипаж в район аэродрома Внуково. Сам доведу самолет до указанного вами места.

Срочно укажите район, где можно оставить машину».

Оказалось не так-то просто отыскать вблизи Москвы такое место, где можно было бы «уронить» с неба многотонную массу металла.

Время неудержимо бежит. Самолет уже на подходе к зоне Внуковского аэропорта…

Полегчало на душе командира корабля, да и весь экипаж после пережитых опасностей и волнений приободрился, повеселел.

Ведь самое трудное, самое страшное осталось где-то далеко позади.

А все ли возможности использованы? Может быть, существует средство сохранить и спасти машину?

Боровской посылает бортмеханика Дмитрия Соснова в хвостовой отсек для выяснения возможностей соединения перебитых тросов управления рулей высоты. Соснов с электрическим фонарем осмотрел и ощупал все концы оборванных тросов.

Соединить их практически невозможно, обрывки расплелись и, как обозленные ежи, ощетинились проволочными прядями.

Однако у бортмеханика мелькнула спасительная мысль, и он спешит поделиться с командиром корабля. Ведь для посадки самолета руль высоты должен отклоняться только в одну сторону. Нужно разыскать или изготовить шнур длиною 17—18 метров и один конец привязать к обрывку троса, отклоняющего руль высоты вверх.

Если протянуть эту веревку через весь фюзеляж в пилотскую кабину, то появится возможность посадить самолет на аэродром, ибо будет возможно отклонять руль высоты до его крайнего положения.

Командир корабля одобрил предложение бортмеханика. Начали осматривать закоулки самолета в поисках веревок, шнура, тесемок и других подходящих материалов.

К счастью, на борту отыскали несколько парашютных фалов, однако их общая длина оказалась явно недостаточна.

— А ну, братцы, снимайте свои поясные ремни! — предложил кто-то из экипажа. И пять брючных ремней восполнили недостающий кусок веревки.

Когда вся подготовка самолета была завершена и протянутый конец веревки, связанный с обрывком троса руля высоты, оказался в руках второго пилота Кирилла Гаввы, самолет как бы почувствовал руку хозяина и резко сократил свои ныряющие движения.

Боровской запросил диспетчера и руководителя полетов освободить полосу и разрешить произвести попытку посадить самолет на летное поле.

Получив разрешение, Алексей завершил широкий круг, развернул машину и издалека начал подводить ее к аэродрому. Работая двигателями и триммером руля глубины, командир корабля выходил на нужный курс посадки.

Второй пилот Кирилл Гавва покинул свое пилотское кресло и, держа конец веревки на левом плече, стоял рядом с командиром и выполнял его команды. Подходя к летному полю, Боровской положил свою руку на плечо второго пилота и, толкая его вперед, управлял отклонением руля высоты.

Дежурный персонал авиатранспортной дивизии и Внуковского аэропорта, зная о попытке экипажа произвести посадку тяжело поврежденной машины, с тревогой готовился к этому завершающему этапу полета.

На поле в готовности стояли пожарные и санитарные машины. Аварийно-спасательные команды заняли установленные для них места…

К всеобщему удивлению и радости, самолет № 821 на рассвете 21 сентября произвел благополучную посадку на летное поле аэродрома Внуково.

Этой неповторимо удивительной посадкой и завершился полет-подвиг экипажа Алексея Боровского.

Самолет был спасен и после ремонта до конца войны работал в составе 1-го полка 10-й гвардейской авиатранспортной дивизии.

Декабрь сорок второго года. Саратов. Коротки зимние дни: четвертый час пополудни, а на улице сумерки. Мы, курсанты специальной школы, свободные от нарядов, собрались в классе нашей радиороты на самоподготовку. Тренировались в приеме на слух азбуки Морзе, изучали схему партизанской радиостанции…