Иван Сотников - Днепр могучий

— Вот здесь, — и Савельев указал на черную точку Богуслава, — немецкая дивизия. Она может ударить во фланг наступающих. Прикрыть наши войска, быть стальным щитом — вот смысл вашей задачи.

Склонившись над картой, Щербинин мысленно оценивал обстановку. Полгорода у противника, вторую половину удерживает одна из частей, которую должен сменить полк Щербинина.

— До Богуслава, — продолжал Савельев, — сорок километров, и быть там нужно утром, двигаясь вот так, — указал он по карте. — Вдоль фронта. Он останется у вас очень близко и справа и слева.

— Будет исполнено, — выпрямился Щербинин и оглядел комнату. Каганцы, сделанные из артиллерийских гильз, наполняли ее трепетным светом. На полу один к одному мертвым сном спят солдаты. Забыв про усталость, командир полка обдумывал новую задачу, мысленно оценивал обстановку, искал наиболее рациональные варианты решения, за которыми последует его приказ. Сейчас он доложит комдиву Виногорову о полученной задаче, объявит тревогу и снова поведет полк сквозь тьму и непогодь, по непролазной грязи и под секущим зимним дождем, по дорогам и бездорожью, навстречу новым испытаниям и неведомой военной судьбе.

Да, поведет, несмотря на смертельную усталость, несмотря ни на какие трудности, потому что он, Щербинин, человек долга, и ему хорошо известна неумолимость боевых приказов.

Сигнал боевой тревоги мигом поднял весь полк, а через несколько минут длинная колонна вытянулась из деревни и растаяла в ночи.

На пятом километре глинистая дорога круто пошла в гору. Щербинин приказал создать летучие команды, и бойцы чуть не на руках вытаскивали повозки и орудия. Когда одни выбивались из сил, их сменяли другие. И все же за три часа едва сумели продвинуться на три километра. К счастью, дальше за этой проклятущей горой дорога оказалась более сносной.

За полночь колонна выбралась на мостовую, которая подковой охватывала большое село. Здесь снова появился офицер связи Савельев. Он еще раз уточнил задачу и объявил, что сюда вот-вот прибудет тридцать автомашин. Надлежит погрузить один из батальонов, оружие, боеприпасы и рано утром быть в Богуславе, занять оборону на широком фронте по реке Россь, рассекающей Богуслав на две части. Командный пункт сменяемой части в самом Богуславе, в двухстах метрах от переднего края.

Пока шла погрузка на машины, Щербинин с Жаровым изучали карту.

— Смотри, Жаров, — начал Щербинин формулировать решение, — вот маршрут. Вот здесь уравнительный рубеж. Это почти гребень, с него должен быть виден город. Отсюда Юров начнет выпускать машины, дистанция — сто метров. Молниеносная разгрузка на окраине. Рассредоточение вот тут, в балках за садами. Ясно? Объявляй приказ. Капустин и Черезов пойдут пешим порядком и потому прибудут позже.

Дождь наконец перестал. Ветер разогнал тучи, и в небе проклюнулись звезды. Слегка начало примораживать, потом посыпал крупчатый снежок. Колонна машин, забитых солдатами, осторожно покатилась по ровному шляху. С рассветом головная машина, где находились Щербинин с Жаровым, остановилась на развилке дорог. Богуславский грейдер круто сворачивал влево. На нем никаких следов: все запорошено тонким слоем белого снега. По имевшимся данным, здесь вечером прошли немецкие части. Минировали они дорогу или нет?

— Как думаешь, Жаров? — спросил Щербинин.

— Саперов бы послать, да жаль, время не терпит, — ответил комбат.

— Тогда едем, — решил Щербинин. — Иначе приказ не выполним. Только вот что: перебирайся в другую машину и следуй за мной. В случае чего — один из нас останется с колонной.

— Так я впереди, а вы за мной, — заупрямился Жаров, отлично сознавая, насколько велик риск.

— Не спорить, — отрезал Щербинин. — Перебирайся.

Ни одна из машин, шедших след в след, не нарвалась на мину. А позже той же дорогой прошли десятки полковых повозок, и, как ни странно, последняя из них все же взлетела на воздух.

С гребня пологого ската открылся фронтовой Богуслав. Каменная мостовая спускалась к реке. Небольшие домики тесно жались друг к другу, робко поглядывали окнами на дорогу и словно жмурились от частых разрывов мин. Справа рощица, слева за домиками сады, за ними балки.

Немецкие мины стали рваться неподалеку от машин. Сначала изредка, затем чаще и чаще. Выскочив из кабин, бойцы и командиры скрылись за домиками. Машины с ревом развернулись и помчались обратно в гору. А навстречу им из-за гребня выезжали одна за другой новые машины, спешно разгружались и уходили обратно. Минометный обстрел становился все плотнее, и одна мина угодила прямо в кузов машины. К счастью, там не было людей, и водителю повезло — не задело.