Роберт Рэдклиф - Разрушители плотин (в сокращении)

— Давайте, ребята, подзаправьтесь.

— Спасибо, Дядька, — сказал Херб. — Мне это не удержать.

— Я, парень, не шучу. Не будешь есть — не выживешь.

— Дядька прав, — подтвердил Чоки. — Хлебни немножко.

— Ну, тогда ладно… — Херб отхлебнул супа.

— Смотри-ка, Киви, сбылось твое желание стать моряком.

— А ведь верно, черт.

— Чоки, ты как думаешь, кто-нибудь услышал твой СОС?

— Кто его знает. Если услышали, спасатели скоро будут здесь.

— Уж я на это надеюсь, потому что больно тут холодно. — Киви содрогнулся.

— Голуби. — Джейми Джонсон очнулся от грез. — Почтовые голуби. Нужно их выпустить.

Достали контейнер, извлекли оттуда птиц. Проверили, что записки привязаны надежно, а потом Джейми поднял первого голубя и под одобрительные крики товарищей подбросил его вверх. То же самое, только с еще большим энтузиазмом, проделали и со второй птичкой, правда, она сделала круг и села обратно на шлюпку.

— Вот ведь глупая птица! — выругался Чоки.

— В крайнем случае мы его съедим, — предложил Билли.

— До тебя, канук тупоголовый, еще не дошло, что случай и так крайний?

— Киви, я тебе сколько раз говорил: не обзывайся. А ну, извинись.

— Извинись? Поглядим, как ты меня заставишь.

Воспоследовала не слишком жаркая потасовка, в результате шлюпка набрала еще воды.

— Так, вы, двое, кончайте-ка, — распорядился Дядька.

— Да? — все лез на рожон Киви. — Кто это тут командует?

— Я, — негромко сказал Питер. — Приказываю прекратить.

— Что-что?

— Меня произвели в офицеры.

Члены экипажа озадаченно переглянулись.

— Ничего себе. Офицер авиации трам-пам-пам Лайтфут.

— И это еще не все. Это был наш последний вылет. Командование решило досрочно завершить наш цикл. Эскадрилью переводят в Олдергроув, наш борт нужен для подготовки новых экипажей. Говорят, мы и так сделали достаточно.

— Вот уж тут они, черт, правы.

— Ничего себе! Прямо не верится. Все. Отлетались.

Снова повисло молчание — все осмысливали новость, а потом медленно, с подобающей торжественностью, все семеро наклонились друг к другу и обменялись рукопожатиями.

— Хорошо воевал, Джейми, старина.

— Я тебя тоже поздравляю, Чоки.

— Выпьем вечерком по этому поводу, а?

Утро тянулось медленно. Ближе к полудню на западе начали собираться облака, подул резкий ветер, он пронизывал мокрую одежду и еще сильнее захлестывал шлюпку водой. В этих неприютных обстоятельствах, а кроме того устав и промерзнув до крайности, они уже не так активно вычерпывали воду, все меньше разговаривали, все больше поддавались безразличию. Сидя по колено в ледяной воде, они один за другим впадали в ступор.

И Питер тоже. Он вдруг понял, что думает про Тесс, про девушку, которую не видел и с которой не говорил шесть лет, но память о которой была по-прежнему свежа. Почему, гадал он, именно сейчас, через столько лет, она вдруг решила ему написать? Ее письмо, аккуратно сложенное в нагрудном кармане, говорило о многом, но почти ничего не сообщало. «У меня все неплохо, — писала она в конце. — Правда, неплохо».

Кто-то ткнул его локтем в бок.

— Питер! Эй, проснись же!

Питер неохотно разлепил глаза, покрасневшие от соли, и обнаружил, что уже сгустились сумерки. Вокруг угрожающе шипели волны, увенчанные белыми бурунчиками. Остальные привалились друг к другу. Дядька говорил ему прямо в ухо:

— Питер, дружище. Спать нельзя, нужно двигаться, причем всем. Если будем двигаться и проживем ночь, нас, скорее всего, подберут. Если закемарим — нам конец. Питер, ты меня слышишь?

Питер почувствовал, что его ткнули еще сильнее.

— Да. Слышу. Только чего ты от меня хочешь?

— Бери на себя командование, сынок. Ты у нас теперь офицер.

— Да. — Питер выпрямился. — Так. Да… Джейми!

Никакого ответа, только шлепки волн по неопрену.

— Джейми, проснись. Командир — штурману!

— Какого черта? — Джонсон тяжело поднял голову.

— Где мы?

— Что? Ну, в Бискайском заливе, а ты что думал?

— Я не о том. А где именно?

Джейми с трудом выпрямился.

— Ну, по приблизительным прикидкам у Западных подходов. Я так думаю. Корнуолльский берег примерно в ста пятидесяти милях к северо-востоку. А что?

Питер заметил, что остальные тоже зашевелились.

— Слушайте меня, — продолжал он. — Ветер юго-западный, так? Несет нас в нужном направлении, узла этак по два. И Гольфстрим тоже идет к северо-востоку, узла два-три, верно?

— Ну и что?

— А то, что нужно грести! И поставить парус! Сделаем из весла мачту, поставим небольшой парус, а сами будем грести по очереди — узла три к своей скорости и добавим. Вы что, не сообразили? Пятнадцать-двадцать часов — и мы на месте.