Роберт Рэдклиф - Разрушители плотин (в сокращении)

Через минуту был восстановлен порядок, тяга прибрана до нормы, «ланкастер» снова перешел в горизонтальный полет. Теперь можно было разобрать случившееся.

— Так, парни, неплохо, все старались! — попытался подбодрить их Дядька.

— Неплохо? Да полный провал! — возразил ему Киви. — Не получилось никакого захода на плотину.

— Бредовая затея, — добавил из носовой башни Билли. — Как водить мотоцикл с завязанными глазами. А что там случилось-то?

— Бурун от винтов, — ответил Херб. — Сзади вдруг появился такой след, ну, как от скоростного катера. Вернее, от четырех.

— Ничего себе, это докуда же мы снизились-то?

— Да уж слишком, видно, раз едва не задели винтами воду.

— Командир — экипажу. Молодец, что заметил, Херб, это я виноват. Потерял в тени берега ориентиры и снизился слишком сильно. Сейчас еще раз попробую…

— Хочешь, я буду следить за высотой? — предложил Джейми. — Ну и, например, буду постукивать тебя по плечу, чтобы ты знал, выше или ниже. А ты тогда сможешь смотреть вперед.

— Хорошая мысль, Джейми, давай попробуем.

В Скэмптон они вернулись только к полуночи. Гибсон, естественно, еще не спал и потребовал немедленного доклада. Питер пошел к нему в кабинет. Три захода, доложил он, все с одинаковым результатом: новый прицел работает отлично, но вести «ланкастер» вслепую на высоте шестьдесят футов, в полной темноте, практически невозможно. Слишком велик риск.

— Знаю, — ответил Гибсон непривычно тихим голосом. — Я и сам попробовал и чуть не разбился. Вроде как завтра привезут какую-то новую штуку, может, она поможет. А вас хочет видеть адъютант командира.

— Прямо сейчас, сэр?

— Да. У себя на квартире. Незамедлительно.

Питер поспешно зашагал через погруженную во мрак базу к жилому корпусу. Подошел к двери Кредо, постучал и сразу вошел.

В комнате стояла полутьма, горела лишь настольная лампа. На кончике стула сидела какая-то женщина.

— Тесс!

— Питер, слава богу! — Она поднялась и обняла его.

— Что с тобой? Что случилось?

— Ничего. Я в порядке.

Квентин протянул ему стакан чего-то крепкого.

— Ну-ка, выпей, тебе не помешает.

— Да говорите же, ради бога!

— Если коротко, сегодня утром у меня был разговор с Мюрреем. А вечером он набросился на Тесс.

— Что?

— Так и было. — Тесс заключила в ладони его лицо. — Но со мной все в порядке, это ерунда.

Тут он увидел, что на щеке у нее синяк, одна бровь распухла.

— Ерунда? Да ты сама на себя посмотри! А шарф зачем?

Она дотронулась до шарфа, прикрывавшего шею, потом медленно стянула его, обнажив страшные багровые пятна.

— Господи, что он с тобой сделал!

— Первым делом ее должен осмотреть врач, — сказал Квентин. — У нее есть еще синяки. В основном на ребрах.

— Господи. — Питер попытался поймать ее взгляд, чувствуя, как в груди закипает гнев. — Я убью его. Возьму револьвер и пристрелю. Прямо сейчас.

— Питер, не надо, прошу тебя. Лучше присядь. Это не все.

Она рассказала, что Брендан вернулся домой к ночи, пьяный и буйный.

— Ты меня продала! — орал он. — Продала этой суке Кредо!

Она не могла понять, что он имеет в виду.

— Брендан, что ты, я ничего не делала.

— Не лги! — заорал он. А потом вдруг бросился на нее, схватил обеими руками за горло. Она пыталась вырваться, но была совершенно беспомощна, дыхание перехватило, надвигался обморок, и тут он притянул ее к себе и прошипел: — Я с ним разобрался, и с тобой разберусь. А еще я разберусь с твоим дружком-летчиком — думаешь, я ничего не знаю? Со всеми разберусь.

После этого он швырнул ее на пол и начал пинать ногами, а потом, хрипло дыша, вывалился вон.

В комнате Квентина повисло молчание. Питер, совершенно ошеломленный, потерял дар речи.

— Ты должна от него уйти, — прошептал он. — Я тебя спрячу.

— Простите, но это невозможно, — вмешался Квентин. — Гибсону известно о ваших отношениях. Похоже, кто-то доложил. Суть вот в чем: либо вы перестаете встречаться, либо тебя отчисляют из эскадрильи, Питер.

— Хорошо. Пусть отчисляют.

— Нет. — Тесс встала рядом с ним на колени. — Ты сам этого не хочешь, Питер, и мы договаривались о другом. Помнишь? Мы решили, что ты выполнишь это задание, а потом мы вместе уедем.

Питер покачал головой:

— Тогда было одно, теперь — другое.

— Ладно, но ты сам подумай, — продолжал Квентин. — В Шестьсот семнадцатой осталось всего двадцать экипажей. Если ты уволишься, будет девятнадцать. Тем самым ты подвергнешь остальных еще большей опасности. Ты на это согласен?