Роберт Рэдклиф - Разрушители плотин (в сокращении)

Арнот и Кэмпбел договорили:

— Благодарим вас, капитан. Вы освобождены от обязанностей старшего офицера разведки.

— Я что-то сделал не так?

— Отнюдь. Просто такая задача не по плечу одному человеку. Речь идет о крайне важной операции. Вы остаетесь сотрудником разведслужбы. Просто разведслужба теперь будет куда многочисленнее.

— Понятно. — В общем, отодвинули под благовидным предлогом. — Но откуда такая секретность?

— А оттуда, капитан, что Шестьсот семнадцатой поручено слишком важное задание, провал тут исключен. В основном — отсюда.

— А еще?

Его спутники переглянулись.

— Я имею право это знать.

— Не имеете. Но раз уж спросили — немцы переводят «Тирпиц» дальше на север, на новую базу в Альтафьорде.

По спине Квентина пробежал холодок.

У Квентина была машина «Эм-Джи» 1938 года выпуска, двухместный спортивный кабриолет, щегольский, черный, блестящий — красные кожаные сиденья, колеса с литыми дисками. Водить ему после ожогов было тяжело, и машиной он пользовался редко. Соответственно он с легкостью одолжил ее на вечер Питеру.

То была третья встреча Тесс и Питера после его перевода в Скэмптон. Две первые — дневные свидания на парковой скамейке, во время которых эмоции перехлестывали через край, — лишь подтвердили неизменность их взаимных чувств, которые оказались даже глубже, чем оба полагали. К этой третьей встрече, назначенной возле церкви в деревне Скэмптон, оба собрались, взяли себя в руки. До определенной степени. Питер подъехал, Тесс вышла из тени и залезла в машину.

— Сколько у тебя времени? — спросил он.

— К десяти я должна быть дома. Поехали отсюда.

Они выбрались из Скэмптона и ехали по затемненным улицам, пока Линкольн не остался позади.

— Что ты сказала Брендану? — спросил Питер.

— Что иду с Филлис в кино. Не знаю, поверил ли он, он стал очень подозрительным, по любому поводу.

— Мне это не нравится. Ты очень рискуешь.

Она вымученно улыбнулась.

— Оно того стоит.

Через пять миль они свернули с шоссе и добрались по проселкам до деревушки, где имелся тихий с виду паб. Они устроились за столиком в углу, потягивая водянистое пиво.

— Ты устало выглядишь, Питер. У тебя все в порядке?

— Да вроде как. Работы много, куча проблем, командир вечно недоволен и кого-нибудь распекает. — Он отхлебнул пива. — Да, чуть не забыл. Кредо дал мне вот это.

Он протянул ей конверт. Она вскрыла его, вынула несколько листков бумаги, пробежала глазами.

— Список адресов. Региональные отделения Агентства по усыновлению. Он пишет, мне нужно послать туда данные о ребенке — дата и место рождения, родители и все такое. Может, они смогут ее найти… если, конечно, ее удочерили. — Тесс осеклась. — Что бы это значило?

— Понятия не имею. Наверное, что ее могли и не удочерить. А что, если она до сих пор в приюте?

Они посмотрели друг на друга.

— Дожидается удочерения!

— Это ведь возможно?

— Да! Питер, а если мы ее найдем?

— Да… — Он заколебался.

— Питер? Что с тобой?

— Ничего. — Он уставился в стакан. — Ничего. Просто думаю. О дочке. И о Брендане. Что он сделает, если все узнает.

— Да. — Тесс вздохнула. — Трудно сказать. Он совершенно непредсказуем. Сейчас смеется и шутит, а через минуту делается злым и угрюмым. И работает чуть не круглые сутки.

— У него много дел, как и у всех. А с тобой он нормально обращается?

— Часто злится, но в основном на себя. Тогда начинает бить посуду и все, что под руку попадет. Меня это пугает.

— Как ты думаешь, он нас подозревает?

— Не знаю. Вчера вечером пришел очень злой, кричал, как все было хорошо до какой-то там посадки в Фелтвеле.

— Какой еще посадки?

— Не знаю, может, каких деревьев, это ведь его работа. Но дело не в том, что он сказал, а как. Просто побелел от ярости.

Хозяйка паба протирала за стойкой бокалы и бросала на них подозрительные взгляды, будто все знала.

— Тесс, — тихо сказал Питер. — Я не могу не задать этот вопрос. Почему ты вышла за него замуж?

Она взяла его за руку.

— Потому что поначалу он был ко мне добр. Внимателен, и мне с ним было весело — впервые за много лет. И еще казалось, он даст мне опору, надежду на будущее, все те вещи, которые я уже отчаялась обрести. Но я ошиблась, он оказался не таким, и я уже не раз обо всем пожалела. А потом он стал поднимать на меня руку, и это было…

— Как?

— Как наказание за мой грех. Только вот я не могла этого стерпеть. Я не знала, что делать. Оставалось одно — разыскать тебя.