Поль Сидиропуло - Костры на башнях

— Что с тобой? — Амирхан вскочил с кровати, а потом, разобравшись, стал выговаривать: — Ты меня чокнутым сделаешь.

— Испугалась, — оправдывалась Саниат.

— Терпеть не могу трусов. Трусливый человек много чего страшного может натворить. — Амирхан так до утра и не решился лечь спать вторично.

Саниат сидела в кровати, поджав ноги. Она с ним была вполне согласна: смелости ей никогда не хватало. Иначе она ни за что бы не пустила его даже на порог.

Сколько раз вспоминались предостерегающие слова Лизы Соколовой: «Ничего хорошего от таких не жди». Но что она тогда понимала? Глупой девчонкой была, мечтала о богатом женихе.

А ведь было время, когда Саниат восхищалась Амирханом, она полагала, что он сошел на землю, обретя живой облик сказочного Сослана. Отец привозил с собой домой высокого, стройного молодого мужчину, оставлял ночевать его в доме, как близкого человека, угощал, угождал и очень при этом гордился, что сын известного на Северном Кавказе богача оказывает почет его семье. И мечтал выдать Саниат замуж за Амирхана. «Ну, дочка, быть тебе принцессой!» — заметил ей отец, когда понял, что зачастил к ним молодой Татарханов недаром. Она витала от счастья в облаках.

Но все кончилось совсем не так, как мечталось, и отец ее был тому свидетелем: долгие годы Амирхану пришлось скрываться в разных местах, как самому несчастному абреку. Виделись урывками. То он ее находил, то она его отыскивала. А потом вовсе исчез…

Саниат, сделав над собой усилие, выпила немного коньяка. Ей стало жарко, лицо запылало. Она не предполагала, что выпивка так на нее подействует: ее постоянно тянуло плакать, она сетовала на свою незадачливую судьбу. Однако вдруг успокоилась, даже повеселела. И разделась, и легла с Амирханом в постель, не принуждая себя, как прежде. А он будто почувствовал, что наступил желанный перелом, был ласков с ней и неутомим.

После всего Амирхан поднялся с кровати, направился к столу, шлепая босыми ногами по полу. В трусах он показался ей более мосластым, долговязым, нежели в одежде. Она рассматривала его нескладную фигуру, чего не делала прежде, и злорадно усмехалась про себя — то была ее маленькая тайная радость. В полумраке комнаты нетронутое загаром тело его выглядело мертвецки-бледным. Он налил себе в стакан коньяку, поднес к губам, но пить воздержался — что-то его беспокоило.

— Я что думаю… нет полной уверенности, — заговорил он как бы сам с собой с заметным раздражением, — все ли выйдут? Не подведут? А то я знаю наших хитрых аксакалов. Наобещают золотые горы, а как до дела — исчезают, как легкая дымка поутру.

И выпил залпом.

— Налей немного и мне, — попросила она.

— Я же говорил тебе — коньяк стоящий. Там, на западе, напитки такие в цене. И женщины позволяют себе…

— Что я понимаю в напитках. Решила — так уж а быть! — Она безнадежно махнула рукой, чтобы подчеркнуть свое незавидное положение.

Амирхан налил ей небольшую рюмку, заодно и себе, а сам о чем-то настойчиво размышлял, глядя перед собой.

Саниат пила неторопливо, морщась, напиток обжигал горло. И вдруг отметила о удовлетворением: люди знают, что делают, когда пытаются с помощью таких вот напитков снять боль с души. Вот и ей стало легче. Опьянела, что ли? Жар в груди, лицо горит, в голове шумно, и уши точно наполнились водой. Потянуло ко сну. Она сползла со спинки кровати, на которую облокотилась до того, подтянула одеяло и небрежно набросила его на бедра.

Амирхан выпил залпом, морщась, поискал глазами на столе, чем бы закусить, отломил кусок сыра, закусил и тоже лег. Пристроился к ее теплому боку. Лежал спокойно, сосредоточенно смотрел в одну точку. Спать ему не хотелось, он думал о завтрашней встрече… Перебирал в памяти предыдущий полуночный разговор со стариками.

Все складывалось отнюдь не так, как предполагал Амирхан: он был уверен, что в такой ситуации, когда все отчетливей и отчетливей проясняется, что война закончится победой немцев, горцы поведут себя более благоразумно, не станут пугливо колебаться и раздумывать, чью сторону принять. Хизир, местный молла, маленький, щуплый старик, с острыми, хитрыми глазами, обещал собрать много горцев. Так и сказал ему, Амирхану: будет много наших людей. Но когда Амирхан пришел в его дом, увидел всего семь человек.

Он осмотрел собравшихся недовольным взглядом, коротко и сухо поздоровался.

— Где остальные? — резко спросил Амирхан хозяина дома.

— Подойти еще должны, — ответил Хизир услужливо.