Дэвид Бениофф - Город

— И где он ее похоронил?

— Не знаю. В каком-нибудь скверике… возле университета, может.

— Ему бы не дали.

— Тут я еще не разобрался. Но ты не понял сути…

— И еще ему лопата нужна.

— Да, да, лопата ему нужна. Романтики в тебе — как в вокзальной шлюхе, знаешь? А я, может, сцену похорон и писать-то не стану. Как тебе такой поворот? Оставлю все воображению читателя.

— Может, и неплохо. Иначе слюняво как-то выйдет. Мертвые собачки… не знаю.

— Но тебе нравится?

— Пожалуй.

— Пожалуй? Это же прекрасная история.

— Хорошая, хорошая. Мне нравится.

— А название? «Дворовая псина»? Теперь ты понял, почему это великолепное название? К Радченко наведываются бабы, все время пытаются его куда-нибудь с собой вытащить, а он никогда не ходит. Для них это уже такая игра: каждой женщине хочется стать первой, кто выманит его к воротам, а никому не удается. Только псине — старой больной собаке без хозяина.

— Да, «Дворовый пес» было бы совсем не так хорошо.

— Ну да.

— А какая разница между псом и псиной?

— Псина больше. — Коля схватил меня за руку, глаза распахнуты, — и я замер. Сначала подумал, не услышал ли он чего-нибудь — урчание танковых двигателей, крики солдат вдалеке… Но он, видимо, прислушивался к чему-то у себя внутри. За руку он меня держал очень крепко, губы его приоткрылись, а лицо стало очень сосредоточенным — он будто старался вспомнить имя девушки по первой букве.

— Что? — спросил я. Он поднял руку, и я умолк. Уже через десять секунд мне захотелось лечь в снег и закрыть глаза — хотя бы на несколько минут, чтоб отдохнули ноги, пошевелить пальцами в ботинках, снова их ощутить…

— Подступает, — ответил Коля. — Я чувствую.

— Что подступает?

— Говно мое! Ох, сука, ну давай же, давай!

Он забежал за дерево, а я остался его ждать, покачиваясь на ветру. Мне хотелось сесть, но внутренний голос зудел в голове: это опасно, сядешь — уже не встанешь.

Когда Коля вернулся, я спал стоя. И видел обрывки бессвязных снов. Он схватил меня за руку, напугал. Улыбался он просто ослепительно.

— Друг мой, я больше не атеист. Пойдем покажу.

— Шутишь, да? Ничего я не хочу смотреть.

— Ты должен. Это рекорд.

Он тянул меня за рукав, чтобы я пошел за ним, но я уперся пятками в снег и сопротивлялся изо всех сил.

— Нет-нет, пойдем же. У нас нет времени.

— Ты боишься посмотреть на мою рекордную какаху?

— Если мы к рассвету не доберемся до капитана…

— Но это же чудо! Будет что внукам рассказать!

Коля тянул меня, и сил у него было больше. Я уже начал поддаваться, но его перчатки соскользнули с моего рукава, и он, оступившись, рухнул на снег. Хотел сначала рассмеяться — но вспомнил про яйца.

— Блядь, — произнес он, глядя на меня снизу вверх. Впервые за все наше странствие я увидел в его глазах что-то похожее на подлинный ужас.

— Только не говори мне, что ты их разбил. Не надо.

— Я разбил? Почему один я? Ты же не хотел идти смотреть на мое говно!

— Да, я не хотел идти смотреть на твое говно! — заорал я. Плевать мне было на фашистов, которые могут бродить в этих лесах. — Ну что, разбил, говори?

Сидя на снегу, он расстегнул шинель, вытащил из-под свитера ящик, провел по рейкам ладонью. Глубоко вздохнул, стащил правую перчатку и робко запустил руку внутрь. Пошевелил в соломе голыми пальцами.

— Ну?

— Целые.

Опять запрятав ящик и закрепив его в тепле у Коли под свитером, мы снова двинулись на север. О своем историческом испражнении Коля больше не заговаривал, но, по всему судя, был раздражен тем, что я отказался свидетельствовать. Когда он будет похваляться перед друзьями, подкрепить рекорд будет нечем.

Каждые несколько минут я посматривал на луч мощного прожектора, бродивший по небесам. Иногда километр-другой его не было видно — загораживали деревья или холмы, — но потом мы снова его находили. Чем ближе к Питеру, тем больше прожекторов виднелось в небе, но самым мощным оставался первый. Казалось, он добивает до луны, и она вспыхивает ярче, когда этот луч проходит по ее далеким кратерам.

— Вот капитан-то удивится, — сказал Коля. — Небось думает, что мы уже на том свете. Обрадуется, что мы яйца принесли, и вот тут я на свадьбу-то и напрошусь. Пусть только попробует не пригласить. Мы и жене его понравимся. Я даже, может, с невестой потанцую, пару-другую па ей покажу… Пусть знает, что замужние женщины меня не пугают.

— А я вот даже не знаю, где буду ночевать…

— У Сони остановимся. Про это ты даже не думай. Капитан нам точно еды даст, мы с нею поделимся, печку растопим. А завтра я пойду свою часть искать. Ха… вот ребята удивятся…