Владимир Ераносян - Колорады

Восприемники исповедались и причастились накануне. Наряженная в лучшее мама надела платок и принесла мальчика трех месяцев от роду. Женщина, по всему видно, одинокая. Батюшке шепнули: вдова. Муж погиб по трагической случайности. То ли забрел на минное поле, то ли наткнулся на растяжку. Беда вокруг. Лишь в храме бедная нашла утешение. Мужа потеряла, но есть ради кого воспрять духом и продолжать жить. А опека Господа нашего для обездоленных непреложна и очевидна для тех, кто глаза имеет и сердце доброе. Отец Никифор возложил руки на младенца.

Батюшка предчувствовал что-то не очень хорошее. Жуткое. Плохо спал сегодня. До того как пришла на таинство вдова с малышом, помолился, перекрестился на распятие из гладкого кипариса и вышел из калитки, интуитивно всматриваясь вдаль. Долго смотрел на небо смурное. Быть дождю. И половодью на речке. Вода здесь чистая, родниковая, а родник сам у плакучей ивы, ближе к часовне. В речку впадает. Там, у родника, мелкая она, по колено. Вброд можно перейти, и попадешь на дорогу грунтовую. Рукой подать до трассы и до леса.

С тревожными думами облачился отец Никифор в епитрахиль с золотым шитьем, застегнул ее поверх рясы и аккуратно поправил наперсный крест на цепи. Воду в купели нагрели до комнатной температуры, чтоб не застудить трехмесячного раба Божия Егора. Заблаговременно освятили. Отец Никифор перед прочтением «Символа веры» с подобающей для священнодейства проницательностью вглядывался в лица крестных родителей и вопрошал:

— Крестик и рубашку белую не забыли?

— Не забыли, батюшка…

— Верую во Единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света…

Крестные родители внимали молитве и повторяли святые слова. Младенец молчал с серьезностью взрослого и любопытно присматривался к латунной купели.

— …И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Его же Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от отца исходящего, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь…

Священник обратил верующих на запад и спросил:

— Отрицаеши ли ся сатаны, и всех дел его, и всех аггел его, и всего служения его, и всея гордыни его?

— Отрицаюся…

Кто ж знал, что явятся погромщики. С факелами, с портретами иродов, с бесноватым лидером во главе. Вбежала служка.

— Батюшка, идут! Идут окаянные.

Отец Никифор, словно не замечая, продолжал обряд. Трижды окунул младенца и только после этого приказал служке:

— Закрой вход на засов, Анастасия, а дьякону крикни звонить в колокол. А сама руки в ноги и до дому!

Так и сделала. А батюшка принес сосудики с елеем и миро. Говорил про себя: «Успели… Неужто посмеют погром в церкви учинить?» и совершил таинство миропомазания быстрее обычного. Затем едва не бегом занес младенца через пономарские двери в алтарь, поклонился престолу, приложил новоцерковленного к иконостасу и скоренько вынес мальчика к амвону. Затем после трех земных поклонов бережно передал младенца крестному отцу, сказав при этом:

— Возьми, мать, чадо свое у восприемника, и бегите через калитку к роднику. А оттуда через дорогу в лес. И не оглядывайся. Он хоть и под покровительством небесным отныне, но защита Божья лишь тебе, матери, в помощь. И вы, люди, ступайте. А я помолюсь, чтоб худо отвадить.

— Останемся мы, батюшка! — сказали мужики.

— Расходитесь! — настоял отец Никифор. — Много их. Спровоцируете на погром. А попа с немощным дьяком авось устыдятся сокрушать.

И верующие спешно собрались и пошли. А вернее, побежали. В дверь уже стучались. Доносился собачий лай.

— Відчиняй! Бісівський виродок! Піп московський! Відкривай двері. Попереджали тебе, щоб провалював у свою Московію! Слава нації! Смерть ворогам! Слава Україні! Героям слава! [1] Отворяй! Бесовское отродье! Поп московский! Открывай дверь. Предупреждали тебя, чтоб проваливал в свою Московию! Слава нации! Смерть ворогам! Слава Украине! Героям слава! (Перевод с украинского на русский яз.)

Темнее утра не было в здешних местах. Ветер гнал волну даже на мелководье. Шуршали кусты и камыш. Вороны перелетели на нижние ветви деревьев. Паук оставил запутавшуюся в его ловушке муху и забился в расщелину под кирпич.