Игорь Никулин - День независимости. Часть 2

Конечно, никакой аноним Брилевича не посещал. Старик и раньше был склонен к выдумкам. Лет двадцать добросовестно стучал на своих коллег, работая в известном столичном издании. В девяностых, на старости лет, попытался заняться политикой, строя из себя диссидента. Общественного деятеля из него не вышло, но старик продолжал бросаться из крайности в крайность. Его видели то в палаточном лагере шахтеров у Дома Правительства, то среди ампиловцев, то в толпе пикетирующих Государственную Думу чернобыльцев, к коим он не имел совершенно никакого отношения. А то и вовсе объявил о создании общественного движения, в котором, Сажин был глубоко уверен, числился лишь сам. И вот, выпал повод засветиться на телевидении.

Но мыслит Брилевич верно. Если по поводу мнимой «прямой», грозящей Москве, можно усомниться, то цифра «11» им названа точно.

Значит, новый взрыв намечен на 31 мая? Ведь так, если до конца следовать «цифровой» версии?.. А Волгоград? Взрыв случайно пришелся на девятое, или диверсанты допускают отклонения в числах ради большего эффекта. Но тогда…

Догадка поразила его. Сажин смял тлеющую сигарету и швырнул в унитаз.

«Первое июня! День защиты детей!..»

Он выскочил в коридор, едва не выбив ведро с грязной водой из рук дочери, и взялся за телефон.

Телефон Наумова не отвечал. Вволю наслушавшись долгих гудков, Сажин швырнул трубку и позвонил оперативному дежурному.

— Сажин говорит. Немедленно разошлите по регионам «молнию"… Что?.. Да, с генералом согласовано. Текст подберете сами. Основное содержание: «Взять под усиленный контроль проведение детских развлекательных мероприятий в период с 30 мая по 2 июня. Задействовать все имеющиеся силы для предотвращения возможных террактов. Особое внимание обратить…» У вас есть ориентировка на Журавлева? Дайте ее полностью… Чья подпись?.. Начальника Департамента.

Москва. 30 мая.

10 ч. 25 мин.

— Сажин, срочно зайди ко мне! — прохрипел динамик селектора и отключился.

Заперев кабинет, он отправился на аудиенцию к генералу.

Наумов был не один. За столом рядом сидел известный тележурналист канала «ТВ — 6» Константин Вычеров.

— Садись, Евгений Александрович.

Пока журналист изучающе рассматривал его, Сажин путался в догадках.

«Неужели Наумов решил откровенничать с телевизионщиками? На него не похоже… На интервью не соглашусь ни под каким соусом…»

— Прокрутите запись еще раз, — попросил генерал.

Вычеров вставил в небольшой магнитофон аудиокассету и нажал клавишу. Секундную тишину оборвал тонкий писк, какой бывает при включении автоответчика.

— Говорит член исламской фундаментальной организации «Джихад». Мы преследуем цель создания единого исламского эмирата, чьи границы будут простираться от Афганистана до Северного Кавказа. Наши братья по вере гибнут под вашими бомбами…

Сажин посмотрел на шефа.

— Это что, шутка?

— Слушай дальше, — кивнул на магнитофон Наумов.

Картавый голос, меж тем, начал выдвигать требования.

— …Наша организация берет на себя ответственность за проведенные теракты, но мы в силах остановить намеченные акции возмездия. Мы требуем компенсации за пролитую кровь наших братьев в сумме трех миллионов долларов. В противном случае акции продолжатся, и следующей целью станут дети. Место и время взрыва известно только нам. Связывайтесь с милицией или фээсбешниками, вводите в курс дела. Нам все равно. Связь будем держать через вас, в 18 часов ждите звонка с подробными указаниями. Если все пройдет нормально, каждый получит свое. Вы — сенсацию, ФСБ — покой в российских городах, мы — деньги на продолжение борьбы…

Журналист отключил запись.

— Что скажешь на это?

— Утка! — с уверенностью заключил Сажин. — Будто никогда с таким не сталкивались… Какой-нибудь сумасшедший или психопат разыгрывает из себя невесть что. Радуев, так тот Кеннеди готов на себя взять…

— Я с вами категорически не согласен, — возразил журналист.

«А твое мнение никто не спрашивал! — срывалось с языка Сажина, но он пересилил себя и, сохраняя лицо, обратился к генералу.

— Нам известно, что группа диверсантов состоит из славян. Звонивший же говорил с ярко выраженным кавказским акцентом. И потом, мне кажется, что разговорами о деньгах нас пытаются увести в сторону от истинных исполнителей.

Вычеров состряпал ироничную улыбочку и скрестил руки на груди.

— Ну, знаете… В таких делах нельзя допускать категоричностей.