Игорь Никулин - День независимости. Часть 2

— Засекли? — повернулся к технику, разложившему на коленях ноутбук.

— Звонили с мобильного. Сигнал исходил из района Долгопрудного…Точнее сказать нельзя.

— Проклятье!..

Весь день 31 мая шла подготовка к операции по захвату террористов. С совещания у директора ФСБ Наумов пришел с чемоданом, полным денег. Правда, в нем лежало далеко не три, и даже не миллион долларов, а всего пятьдесят тысяч, одолженных на время в дружественном банке, но и их вполне хватало для изготовления «куклы».

Третий отдел во главе с подполковником Кожемякиным занимался «фальшивомонетчеством». Через ксероксы прогоняли настоящие образцы банкнот, после чего ножницами вырезали похожие как две капли воды копии. Отксерокопированную банковскую упаковку распускали на ленты, и ей же склеивали плотные пачки. Для большей правдоподобности сверху и снизу вкладывались настоящие доллары. Получалось довольно сносно.

Ребята из технического отдела колдовали над сумкой. Вшив в подклад маячок и микрофон, проверили их работу на расстоянии. Техника работала исправно, передавая свои координаты на электронную карту города.

Съемочный микроавтобус телекомпании нашпиговали пишущими «жучками» и миниатюрными видеокамерами. Теперь любое движение в салоне фиксировалось контрразведчиками. Шансов уйти с добычей у злоумышленников почти не было.

К вечеру приготовления были закончены.

Воронеж. 31 мая.

9 ч. 00 мин.

В это утро Журавлев рано, без поблажек, поднял их. Наскоро перекусив, приступил к делу:

— Разбиваемся на две группы. Первую возглавляет Кирилл. С ним Серега Желобов. В одиннадцать двадцать вылетаете в Калугу. Телеграмму для Олеся я уже отправил, он вас должен встретить в аэропорту. Если по каким-то причинам встреча не произойдет, действуйте самостоятельно.

Задорин взял у него новые паспорта и билеты.

— Старший второй группы — Ян. С ним Казбек. Ваш рейс во Владимир на 14.10. Теперь, что касается обеих групп. С этим обращайтесь осторожно…

Открыв нишу, Журавлев выставил на стол красные пластмассовые ведра — детские конструкторы «Лего».

— Олесь меня убеждал, что к ударам они не восприимчивы, но… чем черт не шутит. Крышки не открывать! Взрыватель срабатывает именно от этого.

— Подожди, Семен, — встревожился не на шутку Желобов. — В аэропортах тщательный досмотр, рентгены всякие…

— Не ваша забота. Олесь предусмотрел тонкости. Железа внутри нет, начинка стеклянная, датчики и не пискнут. Пронесете с собой, как ручную кладь.

— А не дай бог что… и новая катастрофа современного авиалайнера?

Журавлев нахмурился.

— Это не разговор. Дальше… Времени у вас по за глаза. Риск минимален. Намечаете какой-нибудь утренник, оставляете поблизости конструктор, и считайте, ваша миссия завершена.

— Рассчитываешь на детское любопытство? — съязвил Криновский.

Выпад больно задел Журавлева, но вступать в полемику не было настроения.

— Я буду вас ждать в Москве на Курском вокзале.

— Конкретно, где? — уточнил, изучая конструктор, Задорин.

— Да хоть у справочного бюро. Второго числа с 11 до 14, и с 16 до 19 часов. Если происходит что-то непредвиденное, этот же график действителен на третье июня.

Москва. 1 июня.

8 ч. 10 мин.

Переведенный в следственный изолятор «Лефортово» Олесь Приходько, отбивая кулаки, стучал в стальную дверь одиночной камеры. Толстое железо приглушало звук, но не услышать его в коридоре мог только глухой.

— Откройте! — кричал он. — Конвой!

Искровенив кулаки, он принялся пинать по двери. Громыхание отзвуком прокатывалось по пустому коридору.

— Чего надо?! — возмутился за дверью контролер. Ключи зазвенели в его руках.

Дверь слегка приотворилась.

— Ну?

— Вызовите срочно полковника Сажина. Только срочно.

— Сейчас прям… разбежался, — недовольно пробурчал контролер, снова запирая камеру.

— Будь человеком!.. — Кричал изнутри Олесь. — Передай, я буду говорить. Только пусть он поторопится. Важное сообщение…

— Он будет говорить… — продолжал бурчать контролер, удаляясь по коридору. — Конечно, будешь. Звонить я никому не обираюсь… Когда понадобишься, сами приедут.

Москва. 1 июня.

10 ч. 54 мин.

Микроавтобус телеканала «ТВ–6» стоял на парковке в ряду автомашин неподалеку от Государственной Думы. Салон его был пуст, на сидении, за раздвижной дверкой, лежала пухлая спортивная сумка. Видеокамеры салона и внешнего наблюдения неотрывно фиксировали передвижения вокруг.