Эдмунд Низюрский - Всегда на страже (сборник)

- Товарищ старшина,- подошел однажды Сергей к Теленченко,- хочу поделиться с вами… Никому не говорил… А вам вот первому…

- А что такое, Сережа? Может неприятные новости из дома? Письмо печальное получил?

- Да нет, дома все в порядке. Стихи вот написал про нашу заставу. Послушайте…

Сергей достал из кармана гимнастерки маленький блокнот и прочел несколько строк.

Вставало утро с пеньем птиц,

Роса на травы опадала.

Нарушив тишину границ,

На нас Германия напала.

Горело все под артогнем,

Впервые встретившись с врагами,

Им на пути стал Сивачев,

Заставу оградив штыками…

Сафронов остановился, перестал дальше читать, по-видимому, сам почувствовал, что стихи еще несовершенные, недоработанные и что он поспешил прочитать их старшине. На такую важную, благородную тему надо писать лучше, образней.

Теленченко тоже почувствовал это, но не стал делать критических замечаний, как говорят, на корню губить молодой талант.

- Это, по-моему, неплохо,- сказал он Сергею.- Написать песню о своей заставе - боевую, пламенную, такую, чтобы ее можно было положить на музыку, потом петь в строю - это было бы гордостью для всех нас. Но…- Старшина остановился на полуслове. Немного подумав, он сказал, будто задавая себе вопрос: - Справимся ли мы с этой задачей? Вот ты читал несколько строк. Там у тебя есть хорошие рифмы: «птиц-границ». Но нельзя же рифмовать «артогнем» с именем начальника заставы, которое у тебя совсем не рифмуется. Конечно, есть стихи и без рифм. Я знаю. Но для песни нужны четкие слова. Да ничего. Работай дальше. Я подумаю тоже. Может вдвоем напишем, а? Согласен?

- Согласен,- обрадовался Сафронов.

Проходили дни, недели, месяцы. Сергей Сафронов не раз ходил в наряд, привык ко всему, чем живет днем и ночью боевая застава. За это время произошло немало таких событий, которые не только обогатили душу пограничника, но и расширили его кругозор, придали больше знаний и опыта.

Как- то в районе, охраняемом заставой, был задержан нарушитель границы. В этой операции принимал участие и Сергей. Когда нарушителя привели на заставу, лейтенант Степанов объявил пограничникам благодарность.

Не раз Сергей проходил около той липы, на которую обратил внимание еще в первый день службы на заставе. Только тогда он не знал, какие виды видала эта липа на своем веку, свидетелем каких событий она была. Позже друзья рассказали ему, что с этого дерева солдат-пограничник в первый день войны из ручного пулемета расстрелял несколько десятков гитлеровцев. Он, как и вся застава, держался двенадцать часов, пока не кончились патроны и гранаты. Никто не знает имени солдата, как он погиб, где похоронен. Но местный житель Михаил Антонович Цигильницкий хорошо помнит, как с этой развесистой липы пограничник вел огонь по врагу.

У Сергея Сафронова появились новые друзья. Он ближе познакомился с рядовым Алексеем Стрибуком - белорусом, который прибыл служить на государственную границу из Брагинского района Гомельской области. До призыва в армию он работал учителем в сельской школе, образованный, грамотный человек. Однажды они вместе заступили на пост и ночью патрулировали по всему участку. А утром, когда возвращались на заставу, заметили невдалеке старую женщину, одетую в крестьянскую одежду. Она подходила к той самой липе, которую всегда обминали пограничники.

- Видишь, Алексей? - обратился Сергей к своему другу.- Прячься, тише. Лежи вот здесь, в ложбинке, а я…

Стрибук лег в траву, спрятавшись с головой, а Сергей взобрался на липу, как на своеобразный наблюдательный пункт.

Старуха заметила, как пограничник взбирался на дерево и, поняв, что за ней наблюдают, прямо направилась к нему.

- Скажы мне, сынок, - подняла она свое остроносое лицо кверху, где шелестела густая листва,- цi не змагу я прайсцi вунь туды, за вашу паласу, у суседнюю веску? Там жывуць мае родзiчы. Нi разу я там не была з трыццаць дзевятага года. Хутка памру. Дык перад смерцю хоць бы пабачыць блiзкiх.

- Вы же знаете, бабка, что это - государственная граница,- раздался голос с дерева.- Чтобы пройти в ту деревню, нужен специальный пропуск. Идите на заставу. Вас проводят. И там дадут пропуск.

Алексей Стрибук, слыша этот разговор, быстро поднялся, подошел к старухе и сказал:

- Пойдемте, бабушка, со мной…

Они направились в сторону заставы. А Сергей остался сидеть на липе, хотя время его дежурства уже кончилось. По его предположению, в это место кто-то должен был явиться еще. Ему казалось, что старуха, безусловно, хитрит. Никакая деревня ей на той стороне границы не нужна. Просто она хотела отвлечь внимание пограничников, чтобы дать возможность пройти кому-то другому.