Николай Дмитриев - Под тремя башнями

— Вы чего это?..

— Ты что, ещё веслом хочешь? — запальчиво крикнул Сашка. — Письмами, гад, разыгрывать начал! Никуда Нонка не едет, дома она, остаётся, понял?!

Лер как-то сразу сник, взгляд его заметался из стороны в сторону и вдруг, неожиданно для всех, он бросился бежать в глубь коридора.

— Стой! — растерянно крикнул Мирек, и Сашка, воспринявший это как сигнал к погоне, включив на бегу фонарь, рванулся вслед за Лером, который нырнул в тёмный, едва различимый провал.

Явно чем-то перепуганный, Лер несся по каким-то глухим переходам и лестницам, но Сашка не отставал от него ни на шаг. Фонарь у него был прекрасный, и Леру, хоть он и метался из стороны в сторону, никак не удавалось скрыться. Мирек же, опасаясь подвоха, стремился подстраховать Сашку и чуть отставал, а замешкавшийся в самом начале погони Ярко вообще бежал последним.

В конце концов Лер завёл их в довольно просторный подвал.

— За мной, ребята! — громко заорал Сашка и, рванувшись вперед, начал обходить Лера сбоку.

Неожиданно в конце подвала вспыхнул яркий луч. Ребята, гнавшиеся за Лером, остановились как вкопанные. Один Лер, с отчаянным криком:

— Це я!.. Це я!! — помчался на огонь.

И вдруг оттуда из темноты раздался треск автоматной очереди, силуэт Лера, пересекавший луч, неестественно переломился, и кто-то там, в глубине, хрипло и страшно рявкнул:

— Стах, филипинку!

Мирек инстинктивно метнулся в сторону от луча и, чтоб как-то предупредить товарищей, особенно вырвавшегося вперед Сашку, заорал:

— Хлопцы, ложись!!!

Филипинка рванула, наполнив подземелье грохотом и визгом полетевшей во все стороны кирпичной мелочи, а затем, словно отвечая гранате, от лестницы гулко выстрелил «парабеллум». Это Ярко, вжавшись под лестничный пролёт и подняв ствол как можно выше, чтоб не задеть своих, слал пулю за пулей в сводчатый потолок подвала. Они рикошетировали поверху в густой пыли, поднятой взрывом, метались лучи фонарей, и тут, откуда-то снизу, прорвался тот же хриплый голос.

— Стаху, взрывай!!

Пол подвала тряхнуло, упругая волна разбросала хлопцев в разные стороны, и они уже не слышали, как над ними с треском рушился потолок, стены заходили ходуном, а плита, на которую упал Сашка, плавно повернулась, и мальчишка провалился куда-то вниз в темноту…

Мирек с трудом приподнял голову. Несколько секунд он никак не мог сообразить, что произошло, потом, осознав всё полностью, машинально протёр рукой глаза и осмотрелся. Разобрав приглушённые голоса и увидев в глубине прыгающий луч фонарика, Мирек сообразил, что его закинуло в подвальную нишу.

Не поднимаясь с пола, Мирек подтянулся к краю и осторожно выглянул. У противоположной стены подвала, изрезанной точно такими же нишами, в мятущемся свете фонарей было видно несколько мужчин, окружавших кого-то, лежавшего на полу. В руках одного из них Мирек успел разглядеть немецкий автомат с торчащим рожкком. Повинуясь властному чувству самосохранения, хлопец съёжился и постарался забиться в самый темный угол.

Затаившись, он в то же время изо всех сил напрягал слух, стараясь разобрать долетавшие до него слова.

— Смотри, Лер, собака, солдат за собой привёл, — совершенно явственно услыхал Мирек.

— За то имеет…

Послышалась какая-то возня.

— Кидай ту падаль, нема чого… Завал як?

— Да вроде добрый…

Миреку было видно, как луч скользнул по обрушившейся стене, потом скакнул в сторону, зацепил краем его нишу и пропал.

— Стаху, пошукать бы, може, е хто…

Фонари погасли совсем, но от услышанной фразы Мирека сразу охватил обессиливающий, липуче-противный страх.

— Некогда… Пока возиться будем, совит очухается…

— Вин точно каже, для эркаэма [6] РКМ — ручной карабин автоматический. дыра знайдеться…

— Видходым, Стаху, а то и впрямь как курей позабивають!

— А завал як?

— Все добре, тут не пролизуть…

Последней фразой было:

— Друже Корч, перевирь все ще раз и наз доганяй…

— Гаразд, — откликнулся кто-то невидимый, после чего несколько световых пятен постепенно исчезли, зато одно самое мощное осталось, и в темноте послышались осторожные шаги.

Мирек понял, что неизвестные решили ещё раз осмотреть подвал и, трясясь от страха, забился поглубже в нишу. Хлопец надеялся, что поднятая пыль поможет ему укрыться, однако надежда оказалась призрачной. Свет мощного фонаря ударил прямо в лицо, и Мирек с душой, ушедшей в пятки, обливаясь холодным потом, залепетал: