Джек Хиггинс - Операция «Валгалла»

— Если помните, ему пришлось наложить пятьдесят швов. Множественные ранения от шрапнели. Но он был уже на ногах, когда я его вчера смотрел. А его сержант и второй парень не были ранены.

— Попробуй его найти и приведи сюда.

Грант вышел. Маллголланд посмотрел на бутылку виски, вздохнул, завинтил снова пробку, убрал бутылку обратно в ящик стола и плотно его задвинул. Он зажег сигарету и принялся за оформление бумаг. Спустя некоторое время появился Грант.

— Капитан Говард, сэр.

Маллголланд взглянул на него.

— Прекрасно, главный сержант. Пригласи его сюда и постарайся насчет чая.

Грант вышел, спустя момент, откинув полог палатки, вошел Говард. Он был в каске, лоб пересекал красный, смотревшийся угрожающе, шрам, кончавшийся почти у самого левого глаза. Стежки были еще хорошо видны. На левой руке толстая повязка. Он был бледен, глаза ввалились, на лице выражение неизбывной усталости.

«Боже мой, — подумал Маллголланд. — Этот мальчик на пределе своих сил. Ошибиться невозможно». — Он улыбнулся.

— Проходите, капитан, садитесь. Если повезет, нам вскоре принесут чай. Сигарету?

— Спасибо, сэр.

Маллголланд дал ему прикурить.

— Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно.

Что было такой же явной ложью, какой Маллголланду довелось наслушаться за многие дни. Он, однако, продолжал:

— У меня возникла проблема, с решением которой, я думаю, вы могли бы мне помочь.

Говард не проявил никаких эмоций.

— Слушаю, сэр.

— Нам вчера доставили немецкого офицера с парой пуль внутри. Неприятность заключается в том, что он сам искал военную часть Союзников. Имел при себе письмо американского генерала Каннинга. Вы слышали о таком?

— Гамильтона Каннинга?

— Да, это он. Он в заключении вместе с четырьмя другими знаменитостями, как их называют немцы. — Он подтолкнул к Говарду по столу конверт в пятнах крови. — Вы найдете подробности в этом письме.

Говард достал письмо и читал его безжизненными глазами. Вошел Грант с двумя кружками чая и поставил их на стол. Маллголланд жестом попросил его остаться.

Прочитав письмо, американец поднял голову.

— Эти люди попали в переплет. Что вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы вы добрались до них. Формально приняли капитуляцию полковника Гессера, затем, как можно быстрее, вернулись сюда вместе с его пленниками. Немецкий офицер, который доставил это письмо, лейтенант Шенк, готов отправиться с вами, чтобы показать кратчайший путь. Он был довольно тяжело ранен, но я думаю, нам удастся его поднакачать, чтобы он смог выдержать эту поездку.

— Вы хотите, чтобы я поехал? — спросил Говард.

— И двое ваших людей. Я думал об этом. Мы можем дать вам санитарную машину. При возвращении в ней всем хватит места.

— Вы имеете представление об обстановке на пути отсюда в Арлберг, сэр?

— Могу догадаться, — сказал Маллголланд невозмутимо.

— И вы хотите, чтобы я отправился туда с двумя людьми и раненым немцем? — голос Говарда звучал ровно, без всякого волнения. — Это приказ?

— Нет, я не имею власти вам приказывать, капитан, как, я уверен, вам известно. Голая правда состоит в том, что у меня больше нет никого, кого я мог бы туда отправить. Это медицинская часть, и как вы сами видите, у нас по уши работы.

Говард довольно долго смотрел на письмо, потом кивнул.

— Я поговорю со своим сержантом Гувером и рядовым Файнбаумом, если не возражаете, сэр. Я думаю, что при данных обстоятельствах им должен быть предоставлен некоторый выбор.

— Прекрасно, — согласился Маллголланд. — Но, пожалуйста, не тяните с принятием решения. — И он повторил фразу, сказанную ему Шенком: — Время в этом деле очень существенно.

Говард вышел. Маллголланд посмотрел на Гранта.

— Что ты о нем думаешь?

— Не знаю, сэр. Но, на мой взгляд, с него уже достаточно.

— А всем нам, главный сержант? — произнес Маллголланд устало.

Файнбаум и Гувер установили маленькую палатку в конце ряда, по другую сторону от транспортной стоянки. Гувер увлеченно писал письмо, пока Файнбаум, сидя на корточках у входа, разогревал на портативной плитке фасоль в котелке.

— Фасоль, опять фасоль. Неужели эти англичане ничего больше не едят?

— Возможно, ты предпочел бы НЗ? — сказал Гувер.

— О, относительно этого у меня большие планы, Гарри. После войны я собираюсь купить полный грузовик этой дряни, военных излишков, понимаешь? Я собираюсь доставить это моей старой бабушке, которая держит строго кошерный дом. Такой кошерный, что даже кошки становятся религиозными.