Джек Хиггинс - Операция «Валгалла»

— Сделано, рейхсляйтер.

Борман кивнул.

— Хорошо, теперь здесь закончи, и уходим.

Он вышел в коридор в сопровождении Штрассера. Раттенгубер снял с ремня на поясе ручную гранату и, выходя, бросил ее в помещение лаборатории. Когда затихла реверберация, яростно затрещал огонь, поглощавший химикаты.

Когда Борман и Штрассер дошли до лифта, коридор стал наполняться дымом, и Раттенгубер побежал к ним.

— Для паники нет оснований, — успокоил его Борман. — Полно времени.

Дверь лифта открылась, они вошли внутрь и поехали.

Когда дверь лифта открылась, их ждал Шульц с «Вальтером» в руке, а у него за спиной стояли два эсэсовца со «Шмайсерами» наизготовку.

— Нет причин для беспокойства, — сказал Борман. — Все под контролем.

— Как скажете, рейхсляйтер, — ответил Шульц, взглянул на Штрассера и открыл от изумления рот.

— Мы сейчас отсюда уходим, все вместе, — сказал Борман спокойно. — Соберите всех своих людей.

Шульц повернулся, отошел на несколько шагов и, положив в рот два пальца, свистнул. Мгновенье спустя из дверей гаража сбежали вниз по пандусу еще два эсэсовца.

— Постройтесь, я хочу сказать несколько слов о той обстановке, которая нас ожидает снаружи, — сказал Борман.

— Рейхсляйтер. — Шульц отдал приказ своим людям, и они построились в шеренгу, он встал к ним лицом.

— Вы хорошо поработали. Просто прекрасно. — У Бормана за спиной Раттенгубер забрался в машину и устроился за MG-34. — Но теперь, друзья мои, настало время нам расстаться.

В последний момент Шульц осознал то, что должно произойти. Его рот распахнулся в беззвучном крике, но Раттенгубер уже задействовал пулемет, заставив Шульца и его команду плясать на бетонном пандусе сумасшедший танец смерти.

Когда Раттенгубер прекратил стрелять, двое из них еще подавали признаки жизни.

— Кончай их, — приказал Борман.

Раттенгубер взял «Шмайсер» и подошел к охраннику. Он выстрелил в голову тому, что еще двигался и поспешно отступил назад, чтобы кровь и мозг не попали ему на сапоги, и в тот же момент услышал резкий металлический лязг, когда MG-34 снова пришел в действие.

Он повернулся и увидел за пулеметом Штрассера.

— До смерти, Вилли, это твои слова, не так ли?

Он сжал пальцы. Лицо под полями шляпы не выражало ровно никаких эмоций. Это последнее, что видел Вилли, умирая.

Штрассер прекратил стрелять и спрыгнул из машины.

— Мне пора. Я возьму «Мерседес» Шульца.

— А я?

— Советую вам подождать здесь до одиннадцати. Потом идите в бункер. Учитывая состояние улиц, вы доберетесь туда к полуночи.

— Опасные времена, — сказал Борман. — Артиллерийские снаряды, шрапнель, шальная пуля, не говоря о том, что можно наткнуться на русский патруль.

— Я, как фюрер, хожу с уверенностью лунатика, — сказал Штрассер. — На мне невидимые доспехи: вера в то, что со мной абсолютно ничего не может случиться, ни с одним из нас. От нас, дружище, слишком многое зависит. Будущее множества людей.

— Я знаю.

Штрассер улыбнулся.

— Я должен идти.

Он подошел к туристскому автобусу фирмы «Мерседес» и сел за руль. Когда он запустил двигатель, Борман подхватил «Шмайсер» и торопливо подошел к нему.

— Возьмите это.

— Нет, спасибо, мне это не потребуется, — сказал Штрассер и поехал вверх по пандусу в темноту.

Риттер сидел на корточках, прислонившись спиной к стене и положив на колени «Шмайсер». Хотя он закрыл глаза, но не спал, и услышал шум приближавшейся машины одновременно с Гоффером, который стоял на часах.

— Майор! — позвал Гоффер.

— Я слышу, — успокоил его Риттер.

Он подошел и встал рядом со главным сержантом, прислушиваясь. К ним присоединился Бергер.

— В любом случае, это не танк.

— Нет, какая-то машина, — сказал Риттер.

Машина затормозила снаружи и остановилась, стали слышны приближавшиеся шаги. Трое мужчин тихо ждали в темноте. Шаги стихли, раздался щелчок, и открылась калитка в воротах. Риттер и Бергер одновременно включили фонарики, их свет вырвал из темноты Штрассера.

— Герр Штрассер, — сказал весело Бергер. — Мы были готовы начать стрельбу. Почему бы вам было не просвистеть несколько тактов из «Deutschland Uber Alles» [9] Начальная строка государственного гимна Третьего Рейха. или еще что-нибудь?

— Хорошо бы открыть ворота, машину лучше завести под крышу. Я не хочу привлекать нежелательное внимание.

Гоффер сказал:

— Бог мой, это же…

Штрассер повернулся к ним. Он пристально посмотрел на Риттера и сказал спокойно: