П. Карев - Экспедиционный корпус

Метрах в сорока под деревом стояли четыре койки. На койках лежали люди во французской военной форме и как будто крепко спали.

Мы присели за деревьями в снег и думали, что дальше делать. Некоторые предлагали подойти как можно ближе и открыть стрельбу из револьверов. Другие советовали осторожно отступить назад и стороной обойти пограничников.

Оченин ни с одним предложением не согласился. Он выдвинул свой план. Четыре человека пз нас должны осторожно подобраться к пограничникам и, если удастся, быстрым налетом отобрать у них винтовки. Остальные товарищи должны быть на чеку. План Оченина был принят. Желающих итти разоружить французов нашлось больше, чем нужно. Оченин взял с собой меня и еще двоих. Он предложил нам: револьверы держать в руках, но спрятанными в карманах, стрельбу без его команды не открывать, стараться без шума отобрать винтовки у пограничников.

Когда до спящих осталось несколько метров, Оченин, шедший впереди, остановился и подал знак. Мы начали осторожно выходить влево на одну линию с ним. Затем он махнул рукой т и мы бросились к французам.

Винтовки были в наших руках. Проснувшиеся французы поднялись на койках и встретили наведенные дула. Они сразу не могли понять, в чем дело, и растерянно смотрели на нас, не произнося ни слова.

В этот момент оставшиеся в засаде восемнадцать товарищей подбежали к нам. Наконец пограничники пришли в себя, и один из них проговорил:

– Что. такое? Русские солдаты?

– Да, товарищи, русские солдаты, – ответил Оченин.

Французы встали с коек и подняли руки вверх. Это были старые, лет по пятидесяти пяти, солдаты, которых обычно на фронт не отправляли, и они несли гарнизонную службу внутри страны.

Оченин передал мне винтовку, а сам подошел к французам и начал отстегивать у них пояса с патронташами. Французы не сопротивлялись. Похоже было, что они не особенно удивились своему разоружению и пленению неожиданно появившимся в родной стране «неприятелем».

Французы начали спокойно складывать своп легкие походные железные койки. Прикрепив к ранцам, они закинули их за спины. Переговоры повел фельдшер, – он лучше всех нас говорил по-французски.

Солдаты рассказали нам, что они из форпоста, который находится в девяти километрах на запад. Мы узнали, что граница со стороны французов охраняется слабо, а со стороны Швейцарии еще слабее. По словам охранников, до границы оставалось километров шесть, но путь очень труден. Чтобы пройти в Швейцарию, нужно переплыть быструю горную речку.

Французы оказались очень хорошими стариками, они угостили нас хлебом, сыром и вином. Кроме того они согласились проводить нас до границы с условием, что мы вернем им отобранные винтовки.

Путь, по которому вели нас французы, был хорошо знаком им, он был самым коротким, но и самым трудным для перехода. С восьми часов утра до одиннадцати мы шли без отдыха. Больные чувствовали себя немного лучше, и частых остановок не требовалось. В одиннадцать часов сделали привал. Теперь, по словам французов, река была уже близко.

Последний километр пришлось итти по очень крутой горе.

Лес крупный, кустарника, за который можно было бы держаться, мало. Опасные скаты мы обходили, иногда ползли на животе, держась друг за друга. В одном месте использовали все имевшиеся у французов веревки п порвали несколько палаток, чтобы надвязать веревки.

Наконец в ущелье показалась река. Она была до того быстра, что несла вместе с водой и крупные камни. С большим трудом спустились мы к ней и стали обсуждать способ переправы. Больше всего беспокоились за Макарова и Станкевича. Без посторонней помощи переплыть бурную реку они не могли.

Французские пограничники считали свою миссию оконченной и попросили вернуть им винтовки. Фельдшер ответил, что винтовок пока не отдадим, ибо опасаемся, как бы французы не открыли стрельбу. Пограничники сказали, что им и в голову не могло это приттп. Наоборот, они считают себя счастливыми, что смогли оказать помощь русским солдатам, стремящимся к себе на родину, от которой их оторвала ужасная война.

Французы говорили искренно, но Оченин все же не выдал им винтовок. Он вернул их несколько позже, вынув однако затворы для большей безопасности. Через фельдшера он объяснил, что затворы будут переброшены через реку после переправы. Пограничники успокоились.

Связав четыре веревки, Оченин снял шинель и, взяв один конец веревки в зубы, бросился в холодную воду бурлящей речки.