П. Карев - Экспедиционный корпус

– Завтра утром, – сказал он, – я еду в Салинс. Вернусь в шесть часов утра в воскресенье. Пусть Ананченко предупредит всех старших сотен, чтобы пришли в канцелярию за получением денег в воскресенье не позднее семи часов утра. Завтра вечером заготовьте на каждую сотню расписки, – надо утром быстрее отпустить старших. Передайте Станкевичу, пусть дурака не валяет н собирается без всяких разговоров. Объясните ему, что он пропадет в тюрьме или в ссылке после нашего побега, если только останется здесь.

– Будь покоен, уговорим Володьку, пойдет, – ответил Оченин.

В одиннадцать часов дня в субботу Макаров уехал в Салинс к Бушико. Он потом рассказывал, что, приехав, поручика не застал в гостинице. Бушико вернулся только вечером. Узнав, что его ждут, он тотчас же попросил Макарова к себе. Войдя в комнату начальника, Макаров заметил, что Бушико куда-то спешит. Он был одет в новый китель и ходил быстро по комнате, позвякивая шпорами. Поздоровавшись на ходу с Макаровым, он, опрыскивая себя духами, сказал:

– Я очень тороплюсь. Вон на письменном столе возьми деньги и проверь. Напиши расписку. Я вернусь только завтра утром… Ну, а как твое здоровье?

– Пока еще плохо, господин капитан, – ответил Макаров, передавая ему расписку в получении денег.

Как видно, Бушико был в хорошем настроении. Он даже предложил Макарову переночевать в его номере.

Взяв расписку и положив ее в карман, поручик пожелал Макарову спокойной ночи и вышел. В десять часов вечера денщик Безуглый, предупредив Макарова, также ушел из гостиницы, сказав, что он придет часа в два ночи.

Макаров воспользовался случаем. Найдя штамп и печать начальника отряда, он заготовил двадцать пять бланков. Потом прилег на кушетку, но спал тревожно, часто просыпался. Взглянув в последний раз на часы (было четыре часа утра), он оделся и вышел из гостиницы.

Около семи часов утра Макаров был в ля-Жу. Войдя в канцелярию, он увидел там всех старших сотен, которые ждали получения денег. В несколько минут деньги были розданы, расписки оформлены и подшиты Ананченко к делу. Старшие разошлись по баракам. После их ухода Оченин сообщил Макарову, что все готово, все предупреждены, а к десяти часам придут люди из второй сотни вместе со Станкевичем, который без лишних уговоров согласился бежать. Макаров запер дверь канцелярии и, вынув из кармана привезенные бланки, сказал фельдшеру:

– Садись и пиши пермиссьоны (отпуска).

Фельдшер написал по-французски двадцать две отпускных записки. В каждой говорилось, что такой-то русский солдат отпускается в город Понтарлье сроком на двое суток. Внизу пермиссьона Макаров подписывал по-французски фамилию капитана Бушико.

В девять часов все были в сборе. Солдаты заходили в канцелярию и незаметно получали пермиссьоны. В десять часов по предъявлении пропусков в железнодорожную кассу были куплены билеты до станции Понтарлье и обратно, чтобы меньше было подозрений.Вслед за тем группа русских в числе двадцати двух человек села в поезд, шедший на Понтарлье.

Приехав в город, солдаты разбились на несколько мелких групп по три-четыре человека и пошли по улицам, не теряя друг друга из вида. Потом, купив на дорогу съестного, а главное – сигарет и табаку, мы снова собрались вместе и решили пообедать. Деньги были у всех.

Часа в два мы вышли за город, туда, где начинается подножье Альпийских гор. День был сырой, снег валил крупными хлопьями и слепил глаза. Кругом никого не было. Встретились только двое французов. Чтобы рассеять всякое подозрение, мы остановили их и, угощая сигаретами, спросили, далеко ли до самой высокой вершины и с какой стороны к ней лучше подойти. Мы рекомендовались туристами, любителями гор. Французы подробно рассказали нам об Альпах п добавили, что самая высокая горная вершина – зто Монблан, но она далеко и добраться до нее трудно, на это надо потерять несколько дней п иметь с собой хороших проводников-альпинистов.

Поговорив еще несколько минут и еще раз покурив, мы со смехом и шутками, бросая друг в друга комья мокрого снега, пошли потихоньку в горы.

Альпийские горы от самого подножья и до вершин густо покрыты лесом. Встречаются места, сплошь поросшие кустарником, через который только с большим трудом может пробраться человек.

Поднявшись в горы, мы почувствовали сильный ветер, совсем незаметный внизу. Мокрый снег шел гуще. Целыми ворохами сваливался он с деревьев, осыпая нас с ног до головы.

Мы спешили, стремясь уйти как можно дальше до наступления темноты. Но чем выше поднимались, тем труднее становилось итти. То и дело мы вязли в снегу и, чтобы не упасть в пропасть, цеплялись за кусты.