Сергей Бортников - Добро пожаловать в Некрополь

Вот такая грустная история…

Рядом с нашим нынешним лагерем расположена перекошенная хата с забитыми жестью окнами. Когда-то здесь был хутор, на котором хозяйничали потомки богатого землевладельца. Но несколько лет назад они неожиданно выехали на ПМЖ в Канаду. Теперь их усадьба — единственный ориентир, оставленный для нас любомльским узником.

Но как статуэтка попала в его руки? Лучше предоставить слово его сокамернику — Владимиру Григорьевичу Кливанскому:

…В сизо я провел больше года по обвинению во всех смертных грехах. А суд доказал только хранение боеприпасов… Их принес мой родственник, квартировавший в нашей обители, всю вину он брал на себя, однако судьи даже не стали его слушать… Почему?

Как ты, должно быть, помнишь, в то время силовые структуры Волыни возглавили новые, амбициозные руководители. Им, как воздух, был нужен громкий, резонансный процесс. А чье имя гремело тогда по всей Украине? Правильно — мое! Ведь все более-менее талантливые боксеры, составившие в Луцке костяки так называемых организованных преступных группировок, воспитывались под моим началом. Вот так я и стал главным авторитетом…

В камере познакомился с простым полесским пареньком, которого все звали Бананом. Свое «погоняло» он унаследовал от полоумного дядюшки… По вечерам Пашка часто заводил беседы про житье-бытье, раз за разом непринужденно задевая и мою коронную тему — поиски сокровищ… Если честно, я считал его агентом оперчасти, имеющим задание вытянуть меня на откровенность, и не отвечал на провокации. Но, когда прозвучала команда: «Кливанский, на выход с вещами!» — он обнял меня и протарахтел в ухо: «Знаю, ты мне не доверяешь, однако клад реально существует. Доказательство найдешь в моем погребе, под картошкой…»

Я снова не поверил. Но однажды, отдыхая на Свитязской турбазе, задремал после сытного обеда и увидел удивительный сон. Будто бы стоит надо мною Банан и плачет: мол, обобрал ты меня, братец, клад забрал и не рассчитался…

Какая-то сверхъестественная сила сбросила меня с кровати. Помчался в Любомль. Нашел родителей Банана, представился, сказал, что сидел вместе с их отпрыском. «Знаю, — ответила хозяйка. — Паша еще в прошлом году написал письмо, в котором предупредил о вашем визите…» Я в погреб. Перевернул картошку — ничего. Начал прокалывать вилами почву и вскоре наткнулся на что-то твердое, как оказалось — золотую статуэтку. И стало мне так стыдно… Так стыдно… Имел при себе сто долларов — отдал старухе. Перечислил круглую сумму на счет колонии. Ежемесячно возил «дачки» — чай, сигареты. Даже договорился насчет свидания. Но Банан вдруг стал выкидывать фортели и месяцами не вылезал из карцера. Конечно, о свидании пршлось забыть… Дальше — больше… Менты раскопали еще один эпизод его преступной биографии и повезли Пашку на воспроизведение — есть такой термин у юристов. А он решил воспользоваться случаем и «стать на лыжи». Конвоиры проявили бдительность и застрелили беднягу…

Я, конечно, попытался установить, что послужило толчком для такого поведения. Встретился с кентами Банана по лагерю, основательно «перетер» с некоторыми сотрудниками колонии. По их единодушному мнению, парня замордовала кумчасть за то, что не соглашался стать стукачом. Это было похоже на правду. И я начал забывать о золотом следе. Как вдруг один из осужденных — Матрос — вспомнил, что к Павлу часто наведывались опера из Луцка, но тот упрямо держал язык за зубами. Как ты считаешь, случайно, не клад они искали?

Внимательно выслушав Кливанского, я попросил его тщательно восстановить в памяти все откровения Банана и подробно изложить их.

Вот что из этого вышло:

«У Пашкиной мамы был родной брат — Петр, за платоническую любовь к экзотическим фруктам прозванный односельчанами Бананом. Он имел репутацию неисправимого чудака: любил одиночество, частенько разговаривал сам с собой, а то и со скотиной. Зато, когда ему попадался благодарный слушатель, оказывалось, что дед знает десятки преданий и легенд. Одну из них — о немецкой зондеркоманде, якобы искавшей на Полесье сокровища, — он рассказывал особенно вдохновенно.

Еще Петр Адамович любил лазить по пещерам, карьерам, ущельям… Обвяжется страховочной веревкой и блуждает по селу под хохот седовласых бабулек. А увидит какой-то пролом в почве, немедля прицепит “основу” к ближайшему дереву, пристегнется к ней карабином — и вперед под землю!

Маленький Павлик гордился тем, что дядя считал его ровней. При каждом удобном случае “два Банана” хватали снаряжение и отправлялись на поиски сокровищ… К сожалению, судьба не очень радовала их…