Николай Дмитриев: Брестские ворота

– Точной даты я вам, естественно, назвать не могу, – адвокат немного замялся. – Но вы и сами понимаете, речь идёт о самом ближайшем времени. Что же касается связи, пан «пятый» имеет на этот счёт самые точные инструкции, и, поверьте, тут никаких голубей не будет. Так, пан «пятый»?

Широкоплечий мужчина лет сорока, в котором, несмотря на городскую одежду, так и проглядывал крепкий сельский хозяин, молча кивнул. А адвокат, получив такую поддержку, продолжил:

– Установка такая – немцы скоро перейдут Буг. Сбывайте советские деньги, покупайте продовольствие, ткани, кожу. Сохраняйте завезённое русскими имущество.

«Четвёртый», судя по всему, тёртый делец махнул рукой.

– Это и так ясно. У магазинов и без нашей установки очереди. Продукты нарасхват. Но лично меня беспокоит другое.

– Что именно? – адвокат насторожился.

– Вы сказали, немцы скоро перейдут Буг. А если его перейдут русские?

– Как это? – несколько растерялся адвокат.

– А вот так… Или сами начнут, или немцы их не одолеют, и тогда русские прямиком пойдут на Варшаву. Тогда что?

За столом повисла насторожённая тишина, и только по прошествии какого-то времени номер «седьмой», по облику типичный лабазник, горестно крякнул:

– Думайте что хотите, панове, а нам остаётся одно: ждать. И советую запастись всем как следует. Кушать, пане меценасе [5], каждый день тоже что-то надо…

– Ждать мало! Надо действовать! – решительно вмешался молчавший до сих пор номер «восьмой» и, повернувшись всем корпусом к седоусому, спросил: – Каково ваше мнение, пан капитан?

Cивоусый, которого назвали капитаном, немного подумал, а потом негромко, рассудительно сказал:

– По сути, большое преимущество получит тот, кто начнёт первым, а это зависит от степени готовности. Что же касается дальнейшего, то там начинают действовать совсем другие факторы.

– Какие же? – вежливо поинтересовался адвокат.

– Дальше играет роль снаряжение и обученность войск. О немцах я говорить не буду, здесь всё и так ясно.

– Да, с немцами ясно, – перебил капитана «третий», – а как вы оцениваете готовность русских?

– Боеготовность оценить не могу, а по поводу боеспособности соображения есть…

– И какие же? – поторопил опять замолчавшего капитана адвокат.

Капитан как-то внутренне сосредоточился и заговорил, словно отвечая самому себе.

– Меня этот вопрос интересовал с самого первого дня появления русских здесь. И вот к какому выводу я пришёл. Командиры их, офицеры, значит, не то, вовсе не то…

– Значит, против немца куда им, – сделал вывод адвокат и тут же уточнил: – А отчего так?

– Да потому, что их, как и раньше, по социальному признаку отбирают, – криво усмехнулся капитан. – Только раньше дворян брали в офицеры, а теперь из самой что ни на есть черни….

– Ну, положим, и тогда всяких брали, – вмешался очкарик, внимательно следивший за рассуждениями капитана. – Помните, была песенка: «Раньше был я дворником, звался я Володею, а теперь я прапорщик, ваше благородие»…

– Во-во, именно то, – согласился капитан. – Только теперь, как мне кажется, уже все такие…

– Но мы же знаем, – молчавший до сих пор делец по очереди посмотрел на собравшихся. – У русских здесь много войска. Очень много.

– Тут вы правы, – капитан отхлебнул из чашки давно остывший чай. – Если они всё, что тут собрано, даже толпой пустят вперёд, я не уверен, устоит ли немец…

– Значит, балансируем на грани? – сделал вывод адвокат.

– Для нас другого выхода нет, – капитан поставил чашку на стол и развёл руками. – Дальше уже, как получится…

– А, между прочим, может получиться всякое, – увлечённый, видимо, какими-то своими мыслями, очкарик вдруг оживился. – Помните это?

– Чьи это стихи? – заинтересованно спросил номер «третий».

– Кулиш, современник Шевченко, – ответил очкарик.

– Нет, это не для нас, – возразил «третий» и заключил: – Нам это не подходит, если уж и возрождать, что так это великое княжество Литовское, Литву-Беларусь.

– Ну, такое вряд ли возможно, – сокрушённо покачал головой делец и грустно закончил: – Нам бы хоть что-нибудь…

Чаяния людей, сидевших здесь за столом, были, в общем-то, разные. Одним мерещилось возвращение старого, другим хотелось просто спокойствия и благополучия, третьим, наиболее радикальным, казалось возможным создание собственного, пусть карликового государства, под названием Беларусь, но в одном они были едины: кто угодно, лишь бы не такие страшные Советы…