Расчет станкового МГ-42 закидали гранатами. Разбитый станок-тренога опрокинулся на тела двух пулеметчиков. Расплылась застывшая кровь, покрывая коркой груды стреляных гильз.
На краю леса остановились. Дальше начиналось открытое поле, переходящее в склон длинной извилистой гряды. Здесь пытались наступать. На склоне лежали несколько десятков погибших красноармейцев. Застыли три самоходки СУ-76.
Они поддерживали наступление пехоты на рассвете, когда еще не было закончено строительство переправы. Вместе с пехотой могли пройти только эти легкие артиллерийские установки.
Их расстреляли с вершины гряды. Рубки самоходок были разворочены, машины сгорели, остались обугленные каркасы. Чистяков рассматривал в бинокль склон, изрытый воронками.
Здесь предстояло наступать, а точнее, прорывать немецкую оборону его батарее совместно с танковым батальоном и пехотой, которая отступила и находилась где-то неподалеку. Расстояние до вершины составляло километра полтора. Самоходки и пехоту близко не подпустили и расстреляли метрах в четырехстах от дороги.
— Склоны наверняка заминированы, — сказал Антон Рябухин.
Чистяков с ним согласился. Какое-то время продолжали наблюдать, перекидываясь короткими фразами. Советовались, что делать дальше. Командир саперного взвода, старшина Авдеев, пославший разведку, подтвердил, что склон заминирован.
— По-светлому мы ничего не сделаем, — показывал он на тела убитых красноармейцев и сгоревшие самоходки. — Надо темноты ждать, тогда начнем разминирование. Ребята всего шагов двадцать проползли, пулеметы такой огонь открыли, что головы не поднять.
— Так нам и дадут до ночи рассиживаться! — сплюнул Рябухин.
Комбат он был молодой, из тех, кого быстро выдвинула война. Старшина-сапер был постарше и на рожон лезть не собирался. Чистяков с ним согласился, тщательно осматривая склоны в бинокль.
— Ну и что будем делать? — спросил Рябухин у Чистякова, который хоть и был младше по званию, но опыта имел побольше. — Ждать с моря погоды?
— Сначала оглядимся, — коротко отозвался капитан. — Напролом не пойдем. До нас уже пытались лезть, весь склон убитыми завален.
Подошел лейтенант с перевязанной рукой. Он сообщил, что штурмовой полк, в котором он командовал стрелковым взводом, с утра предпринял несколько неудачных атак.
— Поддержка слабая: батарея «сушек» да «сорокапятки». Три самоходки немцы сожгли, пушки тоже почти все выбили. Больше сотни бойцов на склонах оставили. Кругом мины понатыканы, а сверху из всех стволов бьют. Холмы не слишком высокие, хотели, как всегда, нахрапом взять, только ничего не получилось. Одна атака, за ней вторая, третья. А в четвертую бойцов уже не поднять, хоть стреляй их на месте.
— Ну и где сейчас твой полк?
— Приказали передислоцироваться и атаковать на другом участке. А меня с санитарами раненых охранять оставили.
— Много их?
— Почти двести человек было. Большинство уже эвакуировали, человек сорок осталось. Жду транспорт.
— Туго вам пришлось, — посочувствовал лейтенанту танковый комбат Антон Рябухин.
— Фрицы такой огонь вели, голову не поднять. Да и сейчас дорогу под обстрелом держат. Вы дальше не суйтесь. Угодите под раздачу. Место открытое, лишь небольшой лесок в километре отсюда.
Словно подтверждая слова лейтенанта, с холма ударили минометы. Пришлось залечь и переждать обстрел.
— Долго нам рассиживаться не дадут, — сказал Чистяков. — Того и гляди, гаубицы огонь откроют. Укрытие у нас хилое. Склоны заминированы?
— В основном да, — ответил лейтенант. — Но проходы имеются. Когда мы фрицев прижали, они вдоль того оврага наверх уходили. Там вроде мин нет.
— А чего же вы их не преследовали?
— Какое там преследование. Триста человек из строя выбыли, двух комбатов потеряли. Взводные впереди шли, половина на склонах осталась, командовать некому. Да и без танковой поддержки много не навоюешь. Была батарея «сушек», три сгорели, одну подбили. Пятый экипаж говорит: «Мы с такими дураками под огонь больше не полезем». И уехали.
— Правильно сделали, — усмехнулся Чистяков.
Огневые точки немцы замаскировали неплохо.
Виднелся лишь массивный ствол «Тигра», закопанного в землю, и две противотанковые пушки. Судя по всему, основная часть артиллерии пряталась за холмами.
— Неподалеку и второй танк закопан, его отсюда не видать, — сообщил лейтенант.
Справа слышалась стрельба, там продолжалось наступление. Рябухина вызвали к рации, а Чистяков, помогая лейтенанту прикурить папиросу, спросил:
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу