Борис Орлов: Судьба — солдатская

К Чеботареву повернулся боец Сутин, низенький, тучноватый крепыш. Он мельком глянул на Зоммера и, привстав на цыпочки, с таинственным выражением зашептал Петру о том, что немцы будто бы вплотную подвели к нашей границе свои части и есть опасность, что со дня на день перейдут ее и начнут войну.

Прямо в лицо Петру со словами Сутин выдыхал и водочные пары, а тот терпеливо слушал и все больше хмурился. Разговоры на эту тему в последнее время возникали часто. Но они не вселяли в Чеботарева ни страха, ни тревоги. Не трус по натуре, готовый на самопожертвование, он, конечно, понимал, что война — неминуемая гибель десятков, сотен тысяч бойцов и командиров, и никто не знает, случись она, на кого падет страшный жребий… О смерти его, Чеботарева, у него не появлялось и мимолетной мысли. Ему казалось, что он не побоится столкнуться лицом к лицу с любым гитлеровским солдатом и у него хватит силы и умения выйти из этой схватки победителем. Поэтому сейчас Чеботарев вдруг подумал: если война начнется, он н а в с е г д а может потерять Валю, н а в с е г д а лишиться счастья…

Чеботарев уже не слушал ни комсорга, ни Сутина, который невнятно шептал:

— Это я от знакомой сегодня узнал в городе, когда ходил старшине покупать амбарную книгу. А ей сказал какой-то майор, с границы приехал…

Стоявший рядом Зоммер нервничал, и лицо его сделалось непроницаемым. Не хотелось верить Сутину. Хотелось верить в другое: в то, что никакой войны с Германией не будет… Сам немец, родом из Энгельса, Зоммер любил свой народ и, как истинный его сын, болел душою за то, что в Германии творится неладное, что гитлеровцы толкают немцев на авантюры… Он поднял тяжелый, холодный взгляд на Сутина и по-командирски строго проговорил, оборвав его:

— Этот ваш майор — паникер. Он что, забыл сообщение газет от четырнадцатого июня? В нем ясно сказано, для чего немцы стоят на границе… Я вам советую: первое, не заглядывать в бутылку, когда находитесь на службе, а второе, быть бдительнее и не связываться с кем попало — враждебные элементы умеют использовать в своих целях длинные языки.

Сутин обиделся. Его пухлые щеки порозовели, глаза совсем сузились, и он промолвил, оправдываясь:

— Я же… я как товарищам. Слухи же… Доверяю вам.

— Хватит, чего уж там… — постарался замять все Чеботарев, а сам думал, глядя на Сутина: «Не с той стороны подъезжаешь, дружок». — Спасибо за доверие. — И спросил: — Ты сегодня в увольнение идешь?.. Тогда тебе не мешало бы руки от ваксы отмыть, да и подворотничок у тебя того, не из свежих.

Сутин ушел в умывальник. Комсорг Растопчин все еще беседовал с бойцами.

— Испытывал? — спросил Зоммер Чеботарева.

Петр не ответил. Он знал, что Зоммер не любил Сутина да и побаивался, потому что тот, упорно считали в роте, чуть что — и бежит куда-то с кляузой на кого-нибудь.

— Мнительный уж ты стал больно, — чтобы успокоить друга, сказал Петр. — Все на себя принимаешь. При чем тут ты и Германия?! Мы что, дураки? Не понимаем разницы?

Они пошли к окну, выходившему на улицу. Облокотившись о подоконник, вспоминали, что сами слышали, бывая в городе, о возне немцев вдоль государственной границы. Разговаривали негромко, часто обходясь полунамеками. И укреплялись в вере, что войны не будет, потому что тому и другому не хотелось, чтобы она началась.

Вскоре Зоммера вызвал старшина Шестунин.

Оставшись один, Чеботарев выглянул в окно. Смотрел, не появилась ли перед проходной Валя. «А может, не получила еще письма? — забеспокоился он. — Ведь я же в нем просил, чтобы ждала тут: прямо отсюда пойдем к Соне».

По улице, разомлев от жары, шли редкие прохожие. Петру показалось, что они не только о войне, а и вообще ни о чем сейчас не думают, кроме одного — поскорее оказаться дома, в прохладе.

Громыхая пустой железной бочкой в кузове, неторопливо пробежала полуторка. Провожая ее взглядом, Петр опять подумал о Вале: «Не получила, наверное». И после этого глянул на стенные часы-ходики над тумбочкой возле дневального — до построения увольняемых оставалось меньше часа.

Подошел Зоммер.

— Я?.. — замялся он и зашептал, сунув руку в нагрудный карман гимнастерки: — Я сейчас ухожу в город. Старшина приказал отнести командиру роты срочный пакет из штаба полка. Прошу, купи всего, что потребуется: вина, колбасы, конфет, для себя водки… Я буду ждать вас у Сони. — И протянул Петру скатанные в трубочку деньги.

Петр от денег отказался.

— Ты что? У меня есть! — возмутился он. — Куплю все, как сказал.