Вадим Картушов - Кролик сказал, что я больше ничего не должен

Много всяких домов перевидал. Большие, маленькие, коттеджи и бытовки, в три этажа и даже в четыре, с разноцветными крышами. Одни были страшные, другие уютные, но никогда не было моего. Где-то жили счастливо, где-то невесело умирали, бегали дети, опять же не мои. Какие-то другие матери ждали каких-то других сыновей.

На закате, когда сквозь мачты паровых поршней, шпили пневмопочт и темные облака блестел закат, мы уже шли домой.

— Смотри, какой красивый. Клен во дворе, черепица веселая. Постучим?

— Точно не мой, — сказал я, бросив взгляд на дом. — Даже не екает ничего. Пойдем к тебе, пожалуйста? Мне кажется, ты устала.

— Да, давай уже домой, — сказала Лиза и зевнула.

Домой…

Вечером мы пили чай ее доме. Лиза читала газету, а я в сотый раз разложил на круглом обеденном столе мои скудные вещи из вещмешка. Карандаши, ИПКЗ, кролик в бумажке, жевательный табак, всякую дребедень.

Лиза посмотрела на мои вещи и нахмурила брови. Кажется, о чем-то задумалась.

— Ты не слышал про такую секту…

— Какую?

— Секта Механического Кролика.

— Впервые слышу.

— Просто увидела и подумала. Они безумные абсолютно, правительство Государства их запретило. Вот, в газете, кстати, статья про это. Но там есть такие проповедники, которые прошлое видят. Правда, видят. Мне подруга рассказывала. Они ей помогли вспомнить, где она кольцо обручальное потеряла, — на этом месте Лиза погрустнела.

Я не понял почему.

— И что ты предлагаешь?

— Я знаю человека, который может рассказать, где найти парня, который сводит с проповедниками Механического Кролика. Они реально помогают.

— Где он живет? — спросил я.

А жил он в каком-то диком гадюшнике, под мостом, где скапливается гнилая вода, в тупике бывшего технического коридора. Там у знакомого Лиза была художественная мастерская. Знакомый жил там не потому, что у него не было денег на жилье. Он жил там ради эстетических и моральных принципов. Конченый какой-то черт патлатый.

Так или иначе, но он дал нам адрес другого черта, а тот дал адрес какого-то пугливого чиновника из муниципалитета, который за сто марок написал нам адрес, где по четвергам, но не любым, можно найти проповедника Механического Кролика. Там будет привратник, который посмотрит на вас и без слов поймет, подходите вы проповеднику или нет. Но если привратник будет молчать дольше десяти секунд, то бегите и забудьте этот адрес.

Это чиновник шептал мне в ухо, суетливо запихивая в карман бушлата бумажку с координатами проповедника. Когда я прощался с ним за руку, то ощутил, что ладонь чиновника абсолютно мокрая. Сто марок, конечно, деньги, но стоят ли такие волнения сраных ста марок?

Марки, конечно, дала Лиза.

— Я тебе все отдам, — сказал я глупо. — Выясню, кто я такой, устроюсь на работу, заработаю и отдам.

— Ладно.

— Хочешь, расписку напишу? — спросил я еще более глупо.

— И каким именем в ней подпишешься? — сказала Лиза.

Я замолчал.

— Не надо ничего отдавать, — сказала Лиза.

— Ну как же…

— Не надо, потом поймешь, — сказала Лиза загадочно, взяла меня под руку, и мы пошли по адресу, указанному в бумажке потного чиновника.

Сегодня как раз был четверг.

Когда мы подошли к унылому зданию, похожему на выгоревший и бесполезный склад с закопченными стенами, навстречу вышел высокий, абсолютно лысый человек в строгом костюме-тройке. Он увидел нас и жестом велел Лизе отойти, а меня поманил пальцем.

— Вы привратник? — спросил я.

Человек внимательно смотрел на меня и молчал. Девять, восемь, семь.

— Вы, наверное, хотите меня обыскать на предмет оружия? — спросил я.

Лысый человек хмыкнул, а я понял, что сказал какую-то глупость. Шесть, четыре, три. Привратник глядел бесстрастно. Казалось, он был готов мотнуть головой, я почти увидел, как на его шее начала сокращаться мышца. Два.

Привратник отошел от двери в сожженный склад и приглашающим жестом открыл ее передо мной.

Внутри было темно, на стенах висели барабаны, в которых торчали факелы. Я спустился в подвал по крутой лестнице — больше там идти было некуда. Внизу за столом-бочкой сидел молодой солдат в пустынной форме. Его лицо показалось мне странно знакомым. На шее солдата висели вериги из шестеренок.

— Узнал меня? — спросил проповедник. — Знаешь, как меня зовут?

— Не знаю. Я тебя впервые вижу.

— Очень смелое заявление для человека с амнезией.

— Мы знакомы?

— Мы служили вместе, — усмехнулся проповедник. — Ты даже видел однажды, как я оригинальным образом уволился из вооруженных сил Государства. Ты вроде не знал моего имени, а вот я твое знал.