Андрей Малыгин - Гонзаго

В речи говорившего улавливался какой-то небольшой иностранный акцент, что совершенно не портило и не влияло на общую картину их беседы.

На безымянном же пальце правой руки гостя хозяин кабинета заметил, да и не заметить его было невозможно, большой перстень из светлого серовато-белого металла, по-видимому платины, с каким-то черным полированным и ограненным по краям камнем, в середине которого был искусно вырезан человеческий глаз! Перстень смотрелся очень эффектно! Во время беседы Жорж все время украдкой посматривал на украшение, и ему казалось, что вместе с ними здесь в кабинете присутствует кто-то третий.

Верочка Бритвина принесла, как и заказывал высокий гость, зеленый чай. Мило улыбаясь, сначала поставила красивую темно-синюю, с золотой росписью чашку с блюдечком на стол перед гостем, а затем то же самое подала и своему шефу. Отдельно на тарелочках тому и другому положила вкусное с начинкой печенье. Гость поблагодарил за угощенье, тут же с охотой отпил пару глотков чаю и проговорил:

— Хорошо! Вы знаете, Жорж Саввич, один мой хороший знакомый, по прямой линии потомок византийских императоров, живущий сейчас в Швеции, в Стокгольме частенько угощает меня именно зеленым чаем. Мы с ним, бывает, пока о наших общих делах говорим, не спеша, чашек так по пять-шесть незаметно выпиваем… Как утверждают японцы, кроме тонизирующего действия, постоянное употребление зеленого чая снижает уровень холестерина в крови и риск возникновения инфаркта. Но лучше это все же делать не на ночь, а ближе к первой половине дня. Так что настоятельно рекомендую. Ведь у вас такая нервная работа, — закончил он сочувственно.

Хозяин кабинета только вздохнул и развел руки в стороны.

— А что поделаешь, доктор. Такова селяви. Любая работа с людьми требует повышенного нервного напряжения. И чем ответственней мероприятие, тем больше уходит на него нашей нервной энергии. Думаю, что вам это тоже знакомо и близко?

Гость в подтверждение сказанного согласно покивал головой, а затем взглянул в упор на Бабия и проговорил:

— Не буду утруждать вас незначительными разговорами, а хочу перейти к делу, собственно говоря, ради которого я к вам и пришел.

— Весь во внимании, — живо откликнулся директор филармонии, — чем смогу, непременно постараюсь, если же, конечно, это в моих силах, вам помочь.

— О, я уверен, что это в ваших силах, — доверительным тоном проговорил доктор Гонзаго, — вы ведь, насколько я успел выяснить, довольно известная в городе личность. Кто же не знает в музыкальных и деловых кругах Жоржа Бабия! У вас хорошие связи, отличная репутация… Шоу-бизнес для вас как любимое блюдо. Я думаю, что именно вам, как говорится, и карты в руки.

От этих слов гостя Бабий приятно порозовел и в ответ с показным смущением пролепетал:

— Ну уж… вы здорово преувеличиваете, доктор. Хотя, конечно же… долг моего положения требует и обязывает… быть в курсе многих вопросов. Сами понимаете. Без этого в нашем деле просто никуда. Я вас слушаю самым внимательным образом. — И он всем своим видом выразил полную готовность выслушать гостя.

Доктор отпил еще чая, красивым батистовым платком вытер рот и начал излагать существо дела.

— Видите ли, Жорж Саввич, в силу некоторых обстоятельств, связанных со вчерашним вечером, у меня возникло, с одной стороны, вполне объяснимое, но с другой стороны, несколько необычное по своей сути желание и, соответственно, предложение к вам… — Он потер ладонью руки свой замечательный перстень, и взглянул прямо в лицо хозяина кабинета. — Я хочу провести у вас в городе такой… наполовину благотворительный концерт с участием звезд первой мировой величины. — Он сделал небольшую паузу. — Такой концерт, каких у вас еще никогда не бывало. Да, собственно говоря, не только у вас, но и в любом другом городе вашей страны, включая, соответственно, и вашу распрекрасную столицу, и привередливый Санкт-Петербург. Стоимость билетов для подобного мероприятия будет чисто символической. Но для концерта такого масштаба, как вы прекрасно понимаете, нужен очень опытный режиссер. Надеюсь, вам должно быть понятно, о ком я сейчас намекаю?

После этих слов лицо директора филармонии от напряжения еще больше налилось краской, а глаза буквально впились в губы своего собеседника.

Здесь надо отметить, что Жорж Бабий любил исполнять роль светского льва, когда же начинало пахнуть деньгами, он тут же превращался в жадную гиену. У него был отменный нюх, и он готов был преодолеть любые препятствия, лишь бы приблизить желанную цель.