Сергей Жадан: Красный Элвис

«Бутерброды» выглядели не лучшим образом. Последний раз ремонт тут делали лет тридцать назад, а учитывая, что их и построили лет тридцать назад, можно сказать, что ремонт тут не делали вообще. Гога открыл навесной замок и пропустил вперед Сан Саныча. Сан Саныч вошел в полутемное помещение, заставленное столами и пластиковыми креслами. «Ну вот, — подумал он печально, — нужно было оставаться в „Боксерах за справедливость“». Но отступать было поздно — Гога зашел следом и запер за собой дверь. «Сейчас придет арт-директор, — сказал он и сел за один из столов, — давай подождем».

Арт-директора звали Славиком. Славик оказался старым торчком. На вид ему было лет сорок, но это можно было списать на наркотики. Он опоздал на полчаса, сказал, что были пробки, потом сказал, что ехал на метро, одним словом, темнил. Был в старой джинсовой куртке и носил большие мудацкие солнцезащитные очки, снимать которые в темном подвале принципиально отказался.

— Где ты его взял? — спросил тихо Саныч, пока Славик ходил и разглядывал помещение.

— Мама порекомендовала, — так же тихо ответил Гога. — Он во Дворце пионеров худруком был, потом его выгнали, кажется за аморалку.

— Ну, ясно, что не за религиозные убеждения, — сказал Саныч.

— Ладно, — ответил ему Гога, — все о’кей.

— Ну что, — крикнул он Славику, — нравится?

— В принципе, нравится, — озабоченно ответил Славик, подошел к ним и сел на пластиковый стул.

«Еще бы этому мудаку что-то тут не нравилось», — подумал Саныч и даже телефон отключил, чтобы никто не мешал. Тем более что звонков все равно не было.

— Ну и что? — Гога откровенно наслаждался ситуацией. — Что скажешь, какие идеи?

— Значит, так, — Славик тяжело выдохнул воздух и достал какую-то голимую папиросу. — Значит, так. — Он какое-то мгновенье помолчал.

— Георгий Давидович, — обратился он наконец к Гоге, — я буду с вами откровенен.

«Вот мудак!» — подумал Саныч. Гога довольно щурился в сумерках бутербродной.

— Буду откровенен, — повторил Славик. — Я в шоу-бизнесе уже двадцать лет, я работал еще с Укрконцертом, меня знают музыканты, у меня есть зацепки на Гребенщикова, я организовывал харьковский концерт ю-ту…

— В Харькове был концерт ю-ту? — перебил его Саныч.

— Нет, они отказались, — ответил ему Славик. — И вот что я вам скажу, Георгий Давидович, — Саныча он откровенно игнорировал, — то, что вы купили этот клуб, это клевая идея. Я вам говорю откровенно, я в шоу-бизнесе знаю все, я делал первый рок-сейшн в этом городе… — Тут он, очевидно, что-то вспомнил, утратил мысль и надолго смолк.

— И что? — не выдержал наконец Гога.

— Да, — кивнул ему головой Славик, — да.

«Блин, так он же обдолбанный», — восхищенно подумал Саныч.

— Что «да»? — не понял Гога.

— Йес, — Славик опять закивал головой, — да…

Сан Саныч обреченно потянулся за телефоном. В принципе, на предыдущей работе он таких убивал, но тут была другая ситуация, другой бизнес. В конце концов, пусть сами разбираются.

— Я вам, Георгий Давидович, вот что скажу, — вдруг заговорил Славик и неожиданно для всех выдал такую телегу.

— Клубный бизнес, — начал он издалека, — дело стремное, в первую очередь, потому, что рынок уже сформирован, вы понимаете, о чем я? (Все сделали вид, что понимают.) Это все из-за среднего бизнеса, он, блядь, этот средний бизнес, развивается в первую очередь. Вот вы купили помещение, — обратился он скорее все-таки к Гоге, — хотите запустить нормальный клуб, с нормальной публикой, с культурной программой, хуе-мое.

— Славик, давай без агитации, — перебил его Гога.

— Ладно, — согласился Славик, — но главное что? Что главное в шоу-бизнесе?

Гога постепенно перестал улыбаться.

— Главное — это формат! Да, да! — радостно закивал Славик и даже захлопал в ладоши. — Йес, это оно!

— И что с форматом? — спросил Гога после тяжелой паузы.

— Да хуйня полная с форматом, — сообщил Славик. — В этом бизнесе уже все занято, все места. — Он засмеялся. — Рынок сформирован, понимаете? Хотите сделать фастфуд — делайте фастфуд, но в городе уже есть сто фастфудов; хотите кабак — давайте кабак, я культурную программу устрою, это без проблем. Хотите диско — давайте диско; хотите паб — давайте паб. Только ни хуя у вас не выйдет, Георгий Давидович, вы уж простите, что я так откровенно, ни хуя!

— Это почему? — обиженно спросил Гога.

— Потому что рынок уже сформирован, и вас просто задушат. За вами ж никого нет, правильно? Вас просто сожгут вместе с вашим клубом.