Игорь Редин - Синий роман

Незнание города заставило Константина воспользоваться услугами такси. К воротам Ватикана его с ветром доставила не молодая, но прекрасно сохранившаяся дама. Она почти не снимала ноги с педали газа, всю дорогу курила "Беломор" и постоянно о чём-то рассказывала. Так Костик узнал, что раньше она работала в Японии, и

не было в городе Токио круче и бесшабашнее таксиста, чем Вика с цыганской фамилией Нова. Крутые якудза и не менее японские самураи, в первом случае крошили свои пальцы в окрошку, а во втором и последнем – просто делали себе харакири, находясь под впечатлением от поездки по столице страны восходящего солнца с представительницей конокрадущей нации. Лошади в городе Токио водились, но было их там настолько мало, что впору удавиться. Белокурых русских танцовщиц, если верить статистике, обитало в нём гораздо больше, чем лошадей. Короче говоря, не жаловали цыгане этот мегаполис своим вниманием. Однако Вика прижилась в столице микросхем отсутствия лошадей и, разжившись "Маздой" 1921 года выпуска с двигателем от реактивного самолёта, на котором некогда развлекались камикадзе (судя по названию, грузины какие-то), стала заниматься извозом.

Сначала дела её, как водится, шли не очень. Она совершенно не знала города. Но затем, слегка освоившись в географических тонкостях улиц и площадей, её таксюристические дела медленно, но верно стали подниматься в гору. Однажды некий японский танкист, прокатившись с лихой дамой по ночному Токио, посвятил ей танку, в которой с восхищением, присущим только японцам, говорилось о том, что поэт был в восторге от того, что ничего не видел.

Многих интересует, каким образом пишутся стихи. О первом варианте написания оных я уже распространялся. Теперь я поведаю вам о втором, более рискованном, но зато и более приятном. Возьмите красотку, усадите её на пишущую машинку или на клавиатуру вашего, я надеюсь, исправно работающего компьютера и приступайте к жаркому процессу любви. Можно, конечно, поелозить по клавиатуре собственной задницей, но в таком случае я не берусь отвечать за положительные последствия от проделанной работы. После чего вынимаете заранее приготовленный лист бумаги из пишущей машинки или смотрите на монитор вашего, я надеюсь, исправно работающего компьютера и читаете. Что такое? Вы неудовлетворенны написанным? Не отчаивайтесь. "Москва не сразу строилась", "Не всё коту масленица", ну, и "Если долго мучиться, что-нибудь получиться". Неужели вы полагаете, что Шекспир, энергично трясущий пластмассовым копьём с резиновым наконечником, добивался великолепия своих стихов сразу же после совокупления? Ничего подобного. Всё это сказки. Сколько поз перепробовано? Сколько девок перепорчено? Сколько бумаги испачкано непонятными закорючками? Сколько перьев сломано? На эти, отнюдь не риторические, вопросы никто не даст вразумительного ответа. Даже сам покойный. А вот мне, как-то совершенно случайно стало известно, что для написания "Отелло" ему пришлось потратить 1645 женщин. На остальные же вопросы ответы неведомы даже мне. Но я точно знаю, что

в Ватикан попасть (два пальца об асфальт) – проще простого. Достаточно сказать вратарю в сутане, с автоматом Калашникова наперевес: "я на дискотеку" и все проблемы решены. Иди танцуй, сын мой. С Богом. Десять долларов.

Какой же он наивный. Или (и что, скорее всего) просто плохо учился своему ремеслу. А если бы он внимательнее слушал своих духовных наставников, то знал бы, что с Богом все деньги мира, а не каких-то паршивых десять баков. Прочитав в уме монаху, охраняющему вход в цитадель католицизма, эту незатейливую, но очень поучительную лекцию, я вручил ему, словно переходящее красное знамя, зелёную бумажку с изображением Гамильтона и прошёл на территорию самого маленького государства в мире.

Нора, привлекательная молодая женщина, любит раздеваться. Делает она это прилюдно и за деньги. Ёжику раздеваться не надо, она и так красивая. Сто килограммов красоты, скачущие по сцене в костюме зайчика. Странно, но неделю назад они гостили у нас. И когда только успели попасть на этот праздник религиозной диско-вакханалии?

Луч света находит в кромешной тьме блестящую Нору (после неё вся наша квартира была усыпана блёстками. Даже унитаз и тот блестел) и приковывает внимание посетителей к себе. Развратная, но не пошлая картина стрип-танца заставляет мужиков вспомнить, что они являются таковыми, а женщин, находящихся рядом с ними, испепеляя Нору ревностью, думать: "Ну, и что здесь такого? Я тоже так могу. Вот только доберёмся до дому…".