Diamond Ace - Тяжёлый дождь

– Пошли вон. Все. Выметайтесь.

Ещё некоторое время мы просто сидели в машине. Молча. Что такое чувство стыда? Не всё в этой жизни можно посчитать или спрогнозировать. Сделав ставку на потребность управляющей в деньгах, я совершил грубейшую ошибку. Почему это произошло? Я не обратил внимания на реакцию Генриетты в момент, когда заговорил об Аманде. Люди не всегда признают своё сходство с кем-либо. Но здесь сомнений быть не могло. Слишком очевидное совпадение.

Я смотрел на неё в зеркале заднего вида. Девочка просто сидела и пялилась в окно. Не поворачивая головы, она спросила:

– Вы тоже меня вернёте?

За меня спешно ответила Каталина:

– Ни в коем случае, солнышко. Твой дядя никогда тебя не бросит. Так ведь, Сэт?

Безусловно. Но, говорю, тебе придётся некоторое время погостить у бабушки. Её зовут Дороти Бальмонт. Ты же, спрашиваю, хочешь познакомиться со своей бабушкой?

– Да. А у нее есть телевизор?

– Конечно, есть, – теперь Кататлина уставилась на меня. – Может, мы уже поедем?

Мы обязательно поедем. А в голове, словно удары в набат, раскатываются слова Дэла.

«При подкожном и внутрибрюшном введении изомеры вызывали местные саркомы у мышей и крыс».

«Диэпоксибутан, подобно многим другим эпоксидным соединениям, может вызывать ожоги кожи с образованием пузырей, раздражение глаз и дыхательной системы».

Генриетта Таунэйс не хотела плакать из-за того, что я её оскорбил, сунув под нос две пачки денег. И глаза её не пылали костром при виде купюр. Всё гораздо проще.

Сколько подобных учреждений скупают продукцию Дэла, говоришь?

15

Один из тех редких часов, когда не льёт дождь. Перезарядка.

Дороти сидит около дома в окружении подруг, заметно оживившихся при виде моих очаровательных спутниц.

– Сынок! Где ты опять пропадал?

"Дороти, успокойся, видишь же, он с девушкой".

"Сейчас, наверное, познакомит вас".

"Ещё и с какой-то девчонкой".

Эти пожилые женщины не осуждают меня, не завидуют тому, что я пришёл не один. Им просто интересно. Нельзя остаток жизни провести, сидя перед телевизором. И они понимают, что там, за экраном, ненастоящие люди, всего-навсего актёры. Тяжело сопереживать, когда знаешь, что это – один большой спектакль. А здесь – поворот в жизни их подруги, с которой они проводят уйму времени. Новый информационный вброс, за который можно зацепиться.

Мам, говорю, это – Каталина, моя девушка.

А это – Аманда. Твоя внучка.

А сам думаю, мол, твой новый фотоальбом, который ты сможешь обнимать, засыпая в кровати. Не просто набор картинок, а живое существо. Девочка, с которой тебе будет не так одиноко. Она падала, но не сгорала в обломках самолёта, не обнимала ростового Микки.

Многие мечтают подарить своим матерям шикарные автомобили, золотые украшения, кухонную мебель. Но случай Дороти – нечто иное. Никакие материальные блага не в состоянии заглушить её боль, заставить забыть случившееся с её настоящей семьёй. Когда миссис Бальмонт видит самолёт, вылетающий из аэропорта О'Лири, она крестится, молится, чтобы с неизвестными ей людьми не случилась та же беда, что и с дочерью, некогда заживо полыхавшей в груде фюзеляжей и пассажиров.

Она должна понимать, что эту внучку привел ненастоящий сын, с ненастоящим именем Сэт. Что эта девочка – своего рода подарок, который хочет быть презентованным. Два одиночества движутся по одной линии навстречу друг другу. Они – не кровные родственницы. Но это и не важно. Случается так, что люди десятилетиями растят неродных отпрысков. Ошибка в роддоме, усыновление, суррогаты.

Карма подписывает соглашение.

Что мешает старушке привязаться к кому-то, кого она не создавала?

Чтобы разорвать оковы одиночества, нужно разбить окно.

У кого из вас стоит на Каталину Круз или Майю Гейтс, привязанных к кроватям-авианосцам в фешенебельных особняках? Зачем вам эти силиконовые холмы, или ботексные пасти? Мода на искусственность прошла. Теперь же не случится ни единой эрекции, если в кадре не будет хотя бы капли крови. Чужие страдания возбуждают настолько сильно, что после мастурбации ты плачешь. Это называется снафф. У тебя на глазах пытают ребёнка или молодую женщину. Пытают, чтобы убить. Истязают, чтобы ты получил порцию настоящих эмоций. И ты рыдаешь, потому что тебя такому не учили. Это дико, преступно, но только такие фильмы способны расшевелить окаменелую простату. Хочется остановиться, а рука сама по себе продолжает передёргивать. И после этого ты презираешь себя. Проводишь липкой рукой по дивану или ковру, вытирая океаны спермы, чтобы одежда не воняла. Но никакой другой "продукт" не может заставить тебя ощущать себя настолько живым.