Ирвин Уэлш - Клей

– Вся эта мура – вся американская, – начал он, потом внезапно вспомнил что-то и повернулся к Катрин, – без обид, старуха.

Катрин сдержанно улыбнулась.

– Чего уж там.

Терри задумался.

– А ведь с Алеком не поспоришь, Кэт, в наши дни весь гемор в мире из-за гребаных янки. Я не хочу тебя опускать, ничего подобного, но факты приходится признать. Вот, например, вся эта поебень с серийными убийцами: что еще за моду взяли? – выставил Терри вопрос на обсуждение. – Жалкие упыри, охотники за славой пытаются сделать себе имя.

Лиза улыбнулась и посмотрела на Рэба, который, казалось, собирался что-то сказать, но вместо этого принялся оттирать пятно с футболки.

– В Шотландии такого не могло случиться, – не унимался Терри.

– Только вот, – вмешался Рэб, – этот Деннис Нильсен был шотландцем – и самым кровавым серийным убийцей в Британии.

– Ни хуя он не шотландец… – начал Терри, но голос его лишался уверенности по мере того, как он вспоминал эту историю.

– Шотландец, из Абердина, – уточнил Рэб.

Все переглянулись.

– Точно, – согласился Джонни, и Шарлин, Лиза и Алек закивали.

Но сдаваться Терри не собирался.

– Допустим, но не забывайте, что в Шотландии он никого не убивал, все это началось, когда он переехал в Лондон.

– Ну и что? – спросила Лиза, сидя на стуле и смотря прямо на него.

– А то, что его испортили англичане и Шотландия тут ни при чем.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, ведь он вырос в Абердине, – закачал головой Джонни и подтянул из носа харчок.

Из-за сорок первого клюв его накрылся пиздой. С конца текло, а внутри забито. Как такое возможно? Ебаный нос.

– Так то ж Абердин, – хмыкнул Терри, – чего от них еще можно ожидать? Да они там свой домашний скот ебут, так о каком уважении к людям может идти речь?

Джонни боролся с затрудненным дыханием и ходом Терриной мысли.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, представь себе: эдакий лох едет в большой город, и овцу ему там обижать не дают, поэтому он переключается на людей и издевается над ними. В современном обществе, – продолжал Терри, – всем позволено перемещаться, многие теряют связь с естественной средой обитания, отчего у них и едет крыша. – Он прервался, пожал плечами и посмотрел на Лизу. – Ладно, чего-то мы съехали на мрачную тему. По-моему, пора почистить перышком, – сказал он, вынимая из кармана кулек с кокаином.

Джонни и Рэб стали сквозь зубы напевать рифф из «Тигрового глаза», а Терри принялся резать дороги. В этот момент затрещал почтовый ящик, и все они переглянулись и на секунду поддались паранойе, особенно Алек.

– Уберите это говно! Мне не нужны наркотики в моем доме! – шепотом затараторил он.

Терри покачал головой и провел руками по кудрям. На волосах блестели капельки пота.

– Да почта это, придурок. Ты -то должен знать. А это, – он посмотрел на дороги кокаина, – чутка, для личного пользования. Не те уже времена, Алек, не будь таким динозавром!

Это действительно была почта, и Алек пошел за ней, ворча.

– Только не думайте, что я притронусь к этому дерьму, это ж себя не жалеть, – прохрипел он и вышел, и оставшиеся принялись хихикать и подталкивать друг друга локотками, кивая на банки и бутылки, разбросанные по кухне. Они примолкли, как шаловливые дети в присутствии учителя, когда Алек вернулся, тщательно изучая сквозь очки в черной оправе красный листок телефонного счета. – Нужно закончить эту работу, для Норри, – простонал он.

– Скоро, Алексис, скоро.

Они занюхали еще по дорожке белого. Кокаин как будто изменил размеры кухни. Раньше, даже несмотря на убогость, она казалась уютной и приветливой, теперь же стены, казалось, сжимались внутрь, а сами они медленно распухали. Все говорили со всеми, какофония усиливалась. Грязная посуда, запахи несвежей жареной пищи, все это стало навязчивым, вызвало неприязнь. Решено было отправиться попить пива в «Муху».

Бангкок. Худшее еще впереди, сама мысль об этом приводит в ужас. Зато безумие отступило. За прилавком с сувенирами девчонки просто потрясающие, краше любой шлюхи из центра. Интересно, сколько им платят. Такие начищенные, благопристойные. Улыбаются все время. Интересно, у них действительно все хорошо или это американская программа заботы о клиенте? Эмоциональный труд, мы живем в мире сервиса, нас этим не удивишь. Улыбайся, пусть даже сердце твое раскалывается. Все мы, как рабы в поле, надеваем маску «все в порядке, босс», а сами не знаем, как свести концы с концами.