Андрей Бехтерев - Смерть 2

– Следил, – ответил Федор.

– И, понимаешь, в этом ракурсе становится понятным соотношение различных обитателей Земли. Земля беременна и все для нее важно. Знаешь, как растет плод?

– Смутно.

– Я тоже не знаю, но плод по любому барахтается в воде. Воды больше, чем его самого. У него пуповина. Он дышит жабрами. Но все это пространство вокруг него для того и только для того, что бы он жил и развивался. Огромное яблоко вырастает только ради крошечных семечек. Следишь? Вот и весь фокус. Все эти буддисты, китайцы, исламисты существуют только для того, что бы зрел плод. Они вода, в которой он барахтается. Они дают ему жизнь, и только ради этого они существуют. Вслушайся в буддизм и прочий Восток. Это же религии покоя. Стихнуть настолько, что бы ни шевельнулись круги на поверхности. Сколько заботы, сколько желания тишины, желания не потревожить самое главное, тайну, которая должна стать явью, драгоценный плод. Ислам – жесткая пуповина. Может быть, аллегория не совсем точна, но благодаря жесткости пуповины, ребенок связан с матерью и жив. Все играет свою роль, и без одного не было бы другого. Но плод один и все это ради него, что бы не думали о себе другие участники этого процесса. Когда процесс окончится, кроме плода ничего не останется.

– Значит, кроме христианской церкви все остальное не имеет смысла? – заключил Федор.

– В том то и дело, что все проникнуто смыслом. И еще далеко не известно, кто из нас, верных-неверных, станет частью Новой Земли. Главное в том, что без Второго Пришествия все лишено смысла. Если ребенок не родится, какой смысл было его зачинать?....

– Сердце должно пустить корни. Сердце – это семя, брошенное в землю. А семя должно дать корни. Оно не обязательно даст, но оно должно. Понимаешь? Вариантов миллион, но если не выберешь правильный, все остальные – одна и та же ошибка. Если сердце не пустит корни – оно будет биться вечно и оно вечно будет убивать тебя. Сердце рождено, что разорваться. Сердце – это бомба с часовым механизмом.

Ира сидела в кресле и гладила большую белую кошку. Маленькая собачка сидела рядом. Ира время от времени поглаживала и собачку. Федор на кухне резал салат. Через 10 минут Федор быстро устроил на двух табуретках стол с колбасой, сыром, салатом и разлил вино.

Эдик припарковался у большого магазина. Он решил, что это и есть центр Ярославля. Был день. Всюду были люди. Эдика трясло. Второй день его бил сильный озноб. Эдик увидел перед собой большой магазин и, не раздумывая вошел в него. Сначала он посетил парфюмерный отдел, нюхнул какой-то парфюм, пошел дальше. Зашел в какую-то одежду и даже хотел примерить приглянувшуюся курточку, но его вспугнул продавец, восторженно предложивший свои услуги. Эдик пошел дальше и наткнулся на супермаркет. Эдик схватил корзинку и стал задумчиво прохаживаться вдоль полок с едой и питьем. Он остановился у закрытой витрины с элитными спиртными напитками. Эдик открыл стеклянную дверцу, положил в корзину бутылку рома и пошел дальше. Потом он передумал, вернулся и поставил бутылку назад. Потом он забрел в мясной отдел, схватил большой кусок иноземного окорока, долго его рассматривал, проверил свое знание английского, сверяя надписи на этикетке, хотел его положить в корзину, но передумал, вернул мясо на место и пошел дальше. Сделав круг, Эдик вернулся к закрытой витрине с дорогим алкоголем и застыл перед ней. Тут что-то стало его беспокоить. Обернувшись, Эдик обнаружил на себе напряженный взгляд охранника. Эдик улыбнулся. Охранник не ответил взаимностью. Эдик тут же подошел к нему.

– Знаете, чем книга выигрывает перед кинофильмом? – спросил Эдик.

Охранник дернулся, но сумел сдержать эмоции и ничего не произнес. Только его рука автоматически опустилась на пустую кобуру.

– Книга не подразумевает непрерывного чтения. Книга, как резиновая девочка, которой всунуть можно в любое время дня и ночи не дожидаясь приглашения. Кино же длится 1 час 48 минут, не больше, не меньше, то есть в роли резиновой девочки оказываемся мы с вами. И что же предпочитают люди? Если судить по денежным потокам, циркулирующим по этим системам, то люди предпочитают что бы их имели, собственным потливым потугам. Вы согласны?

Охранник кивнул.

– Некоторые говорят, что народ докатился, и что люди вырождаются, но поверь мне, брат, люди все время вырождаются. Это бесконечный процесс эволюции. Без вырождения не было бы рождения. Бредет ослик по кругу, тянет свою ношу, а его бессмысленное вращение миллиметр за миллиметром поднимает в небо что-то единственное. Короче, я тебе говорю, что люди все те же – что в Древнем Египте, что в сегодняшних тур-вояжах. И пирамиды все те же и они все также воздвигаются благородными хозяевами своих судеб и все также квадратные метры на кладбище стоят дороже квадратных метров жилья.