Дана Шер - Бенджамин Эррел спускается в ад

Про себя я взмолился, чтобы он превратил это в шутку, но он лишь покачал головой и уперся рассеянным взглядом в свое отражение в отполированном старом комоде. Это я так выгляжу? Вот же ужас. Он не так твердо стоял на ногах, так что я, усадив его к себе на закорки, тащил его сначала по лестнице вниз – в ванную его матери, а затем – обратно наверх, в спальню. Жвачки больше не было, но от него все равно пахло корицей.

Не уходи, просил он, пока я зарывался в пахнущее чистотой облако его длинных волос.

Ничего не бойся , бормотал я. Я не уйду. Ни за что. Но если раньше я был уверен, что все страшное обойдет нас стороной, то теперь лишь мог с облегчением думать – ну, все не может быть хуже. Теперь только вверх. Как же я ошибался. Небо уже потемнело, и гроза была неминуема. Я просто поддался соблазну и сочинил еще одну ложь. И на этот раз сам же в нее поверил.

***

После завтрака Лея подозвала меня. Не хочешь прогуляться? Я кивнул сонному Даррелу, корпевшему над эссе, и вышел с ней за стеклянные двери в приглаженное пространство внутреннего двора. Мы остановились у нее ненадолго, решив, что нет смысла снимать квартиру в самом конце семестра. Близилось лето, сестра походила на бегемота, Даррел стал много курить, и все было… почти что нормально. Хрупкое равновесие, как в природе – один грозовой фронт прошел, а дальше – только яркая нитка заката, потом – рассвет, и это чередование кажется вечным, пока новый фронт не нагрянет.

Мать Даррела совсем плоха , произнесла Лея. Да, точно, я рассмеялся, но она смотрела серьезно. Спустя мгновение я понял, что она имела ввиду. Твою мать. А Даррел-то знает?

Лея кивнула, ковыряя носком домашней туфли недавно привезенный для благоустройства песок. Рабочие навалили его безобразной кучей посреди двора, и теперь у нас была персональная пустыня – Х оть снимай гребанную «Дюну» , смеялся Даррел, фотографируя переливы песка так близко, что на фото казалось, что это и впрямь пустыня. Он даже выложил эти фото в своем инстаграме с фальшивой геометкой. Его засыпали восхищенными комментариями, а он сочинял небылицы в ответ.

Ты вводишь их в заблуждение , как-то раз поддел его я. Даррел равнодушно пожал плечами. Да ведь они сами такого хотят. – Такого? – Внезапной сказки. Мечты. Ну, знаешь… События с большой буквы. – Поездка в пустыню – это, по-твоему, событие мечты?

Он снова дернул плечом. Он всегда выглядел астеничным, но сейчас я заметил, что он болезненно, необъяснимо худой. Мне сразу же захотелось стиснуть его хрупкое тело, на котором болталась моя футболка, в таких крепких объятиях, чтобы он понял – этого больше не повторится. Поделиться своей верой, своей силой. Дать ему знать, что я больше никуда не уйду. Мы повзрослеем вместе, состаримся вместе и будем вместе все ненавидеть в старости – прямо как в подростковые годы. Возможно, я сам хотел в это поверить. Возможно, я уже начинал понимать, что в жизни на всех шоколадных конфет не хватит – увернуться бы от ударов. В общем, я переставал верить, а для Даррела это было смерти подобно.

Его сестра – такая милашка, сказала Лея и обняла ладонями свое пузо. Так жаль, что она потеряет мать.

О чем секретничаем? Даррел вышел, набросив на майку домашний халат Дэна и прикурил самокрутку. Конечно же, о тебе , легко отозвался я. Он польщенно улыбнулся, сочтя это за флирт, а Лея заторопилась к дому. Даррел сжал в зубах дымящуюся сигарету и наклонился над волнами песчаной кучи, снова сменившими форму. Иногда мы готовы делать так много, лишь бы поддержать начатую кем-то игру, что совсем забываем, что наша реальная жизнь утекает мимо, песком сквозь пальцы.

***

Хотел бы я написать, что конец наступал мучительно долго. Знаете, как Апокалипсис – одно знамение, второе, третье… Но все промчалось быстро, как череда рекламных роликов.

Сюжет первый: мать звонит Даррелу в слезах и просит его приехать. На часах практически полночь, сонный Даррел ерошит волосы свободной рукой. Его ноги под пледом, а пижама сбилась – он пытается вставить хоть слово, но в итоге бросает попытки и идет в спальню Леи, разбудить Дэна. Они уезжают, а я остаюсь – мне завтра на работу.

Сюжет второй: Даррел с бледным лицом сидит на кухне, поджав под себя ноги, и перебирает стопку листов из больницы. Диагнозы, рекомендации, счета – разложив их на стопки, он застывает и смотрит в стену с отсутствующим видом. Я беспомощно кошусь на Лею, но она так же беспомощно пожимает плечами. Позже я выясняю, что Дэн и Лея предлагали Даррелу помощь, но он отказался. Узнав это, я не решаюсь предложить ему свою. Ночью Даррел жмется ко мне и рыдает, словно ребенок, у меня на груди. Я ненавижу его мать за то, что она причиняет ему столько боли.