Арина Полядова - Царская дочь

Здесь ругали братьев-харизматов, классических пятидесятников, ислам как «сатанинскую религию», но самым главным врагом оставалось православие.

До Котова не доходил общественный транспорт, но бабок на молитвенные собрания доставляли на машинах. Михайлова даже думала, что на свой бензин, но всезнайка Раиса Михайловна сказала, – нет, всё компенсирует церковь! Возили и любимчиков пастора Анатолия, в число которых они с Раисой Михайловной не входили.

Пастор на общении как-то гневно спросил, почему сестра Михайлова больше не ходит в церковь. И ей так хотелось сказать: «Меня же не возят!» Но она не отважилась, и пролепетала нечто невразумительное:

– Потому что я не могу так далеко пешком ходить…

Раиса Михайловна горячо закивала.

– А ты потихонечку, – «посоветовал» брат Святик.

Брата во Христе Святослава Руденко Михайлова прозвала бароном Апельсином, брюхо которого, слуга, «обливаясь потом», возил на тележке. Раиса Михайловна, оказывается, очень любила «Чиполлино» и читала сказку своим детям на ночь. Герцога Мандарина они в общине не отыскали, а за синьора Помидора вполне сошёл пастор, которого за связь с уголовным миром они прозвали Толяном.

Так вот, барон Апельсин Святик сам явно не прошёл бы пехом трёх с половиной километров, да ещё и с препятствиями! Гололёд, нечищеные и разбитые дороги, отсутствие тротуаров и освещения, поток машин, железнодорожное полотно… В старой, ещё не запрещённой за экстремизм «Сторожевой башне», Михайлова читала трогательную заметку, как в Индонезии свидетели Иеговы добираются до своего воскресного собрания вплавь! А в газете «Моя семья» – как аргентинские дети идут в школу по подвесным и верёвочным мостам, рискуя сорваться в пропасть!

И Толян изрёк важно, как поступил бы, наверное, сам синьор Помидор:

– Я компенсирую тебе проезд! Буду перед служением двадцать восемь рублей давать. Я понимаю, что нужно потратиться…

– Так проезд-то уже сорок! – заметила Раиса Михайловна.

Весной правительство Московской области придумало карту «Стрелка». По безналичному расчёту проезд обходился в двадцать восемь рублей, за наличный – сорок. У Раисы Михайловны эта карта два первых раза не сработала, и та в гневе её изорвала. Нервные все какие-то.

А Толян общественным транспортом не пользовался и не знал таких тонкостей: он купил «Тойоту» в кредит, который «выплатила церковь».

«А если его «отлучат», то машину отнимут?» – спросила Катя.

«Нет! Согласно Библии, подарки назад не забираются!» – гневно вскричала Раиса Михайловна.

– Я – не побирушка, и ни у кого жить на содержании не собираюсь! – отрубила Михайлова.

Товарищ пастор дар речи потерял, выпустив в ответ лишь обрывки слов.

Действительно, а как она будет выглядеть, если станет по утрам бегать за Толяном, как сучка? А если он в отъезде будет, в своей любимой Германии (церковь относилась к американо-германской миссии)? У кого ей тогда милостыньку-то просить? У брата Валеры? Или хачика Агайка, который, как и брат Явлинский, метит на его место? Последний называл Толяна «преподобным», как англиканского священника. «Это же хамство!» – сказала Раиса Михайловна.

Когда настал июль, очередной жилец потерял работу и съехал. Надо было как-то добывать еду. И в воскресенье, с утра пораньше, сестра Михайлова деловито отправилась в church. За бутербродами.

Стояло лето, погода чудесная, дорога проходная. Идти по глухой окраине – одно удовольствие. Катя сфотографировала на свой старый, но верный смартфон «Нокия», собранный в Венгрии, умирающую речку Котовку, убранную в трубу под дорогой, и на фотографии отразился чудесный пейзаж, что картина Архипа Ивановича Куинджи.

– Давно тебя не было… – неприязненно и подозрительно сказал брат Агайк.

– Но, я же пришла!

– А почему не ходила? Христос простил, и ты должна прощать!

Удивительно, но среди Божьих детей (кроме бабок), никому и в голову не приходило, что человек может долго и тяжело болеть. Никто никем не интересовался, только избранными. Все сразу думали об обидах, которые необходимо прощать, потому что в церкви махрово цвели хамство и сплетни. Или что человек может трудиться. Но работа в воскресенье не особо поощрялась, Толян орал: «Надо взять с собой Христа!!!»

И сестра Михайлова, пока никто не видел (Раиса Михайловна уверяла, что камер в церкви нигде нет, «зачем они нужны?»), набрала себе дорогих и вкусных чайных пакетиков ''Greenfield''.