Геннадий Ерофеев - Тихий русский

Под началом Василия Крупникова служил капитан Горшков - коренной москвич. Стоять лагерем в Тушино и не побывать дома – это было бы странно и смешно. Генкин отец относился к интеллигентному капитану с пониманием, и Горшков не просто единожды побывал в родных пенатах: он там бывал д овольно часто.

Рука руку моет – за пьянящий глото к свободы москвич Горшков поработал у Геныча э кскурсоводом. Москвичу это было не в тягость. Благодаря ка питану Горшкову мальчик значительно расширил своё знакомство с необъятной Москвой, которую он сразу полюбил всем сердцем ещё при первом своем следовании транзитом через столицу в нежном двухмесячном возрасте.

Геныч посмотрел генеральную репетицию парада: если кто не знает, она всегда отличалась от настоящего только отсутствием н а трибунах большого количества зрителей . Но зрители всё же были - тех, кому по долгу службы разрешалось находиться при проведении «генералки» вблизи аэродрома, набиралось так много, что у мальчика во зникло ощущение присутствия на самом параде. Полностью удовлетворё нный и счастливый Геныч освободил спальное место в штабном автобусе для должного прибыть ему на смену шестилетнего брата.

Отец отвё з Генку на конечную остановку междугородного автобуса – кажется, это была Щё лк овская. Василий накупил сыну всякой всячины, которую они сложили в коричневый баул, обычно сопровождавший их в славящуюся отменным паром баню при фанерном комбинате. Огромная снизка-связка вкуснейших московских сушек-баранок (не одесской ли бубличной артели?) в забитый до отказа баульчик не поместилась, и отец ничтоже сумняшеся повесил « ожерелье для своего любимого » на ц ыплячью шею Геныча. Затем он ввё л его в салон уже заполненного пассажирами автобуса и обратился к молоденькой кондукторше:

– Присмотрите за мальчиком, он едет до Егорьевска.

Стеснительный Геныч с ванильно-маково-кардамонными веригами на тощей шее недовольно мотнул стриженой глупой головой:

– Не надо, я сам доеду!

Надо ли говорить, что отреагировавшие хохотом на это заявление пассажиры отправились в путь-дорогу в прекрасном настроении?

Другие мелкие (и не очень) «новостенки-настёнки» , расцветившие славное времечко летнего «понтонностояния» в любимом Генычем Ту шино, стали ему известны позднее – со слов брата и отца.

Одна новостёнка была действительно мелкой – как егорьевские пруды. Брата доставили в Москву не на поезде, как Геныча, а на буксируемом пароме. Собранный из понтонных звеньев паром тащился из Мурома в Москву по рекам, каналам и шлюзам несколько дней. Стояла страшная жара, и малолетний Женё к, подражая солдатам, время от времени выбрасывал за борт оцин кованное ведро на пеньковой верё вке, а потом обливался тем, что удалось зачерпнуть. Одн ажды он вовремя не выпустил верё вку из рук и оказался за бортом вместе с ведром – тестикулы у паренька ещё не отросли и не могли служить достойным противовесом полному ведру воды.

С олдаты быстро выловили из воды шестилетнего «водолея» , родившегося по гороскопу «козерогом» , но более всего возвращё нный на опрометчиво покинутый им паром Женёк походил на мокрого котё нка – такого зверя в зодиакальном гороскопе днё м с огнем не сыщешь. Жека изрядно нахлебался не слишком чистой водицы – наверное, именно после этого случая его и без того несильная любовь к забортной воде значительно ослабела. Хорошо плавать Евгений так и не научился, но умудрился стать моряком дальнего плавания, настоящим морским волком, повидавшим десятки забугорных стран.