Владимир Ковернаги - Але, Путин?

– Дикий капитализм, детка! – бр-р, похоже, выхожу из роли.

– Что же такое «национальная идея»?

– Наверное, это когда свои проблемы русский человек начнет сам решать?

– Как?

– Мозгами и руками. Организуясь с единомышленниками. Интернет в помощь. А если замыкать решение проблем на одном президенте, ты далеко со своей национальной идеей не улетишь. Будешь сидеть на попе ровно и ждать, когда Путин прилетит на белом стерхе, покрасит скамейку во дворе, отобьет почки местным наркоманам и перевоспитает губера без вазелина? Так можешь годами ждать.

– Но…

– А пока ты сидишь на попе ровно и даже сам для себя национальную идею просишь выдумать, кто ты?

– Как вам удалось стать таким гениальным правителем, подскажите рецепт своего величайшего таланта?

– Смысл? Я уже по тону понял – ты на верном пути.

– Путин на связи.

– Ну да, он самый.

– Вы не поняли, Владимир Андреевич. Это вам Владимир Путин звонит. Связисты что-то напутали, ваш номер вписали для прямой связи. Не пойму, что вы народу наговорили. В регионах начались волнения. Повсеместно чинятся дороги, красятся подъезды, ленивые студенты бросают играть в «Доту» с танчиками, садятся за учебу и меняют гуманитарные вузы на технические. Совет Федерации спешно отменил собрание, все сенаторы поголовно вываляны в говне, не могут отмыться…

– Передайте своим телефонистам: еще раз номер перепутают, я вообще в стране военный коммунизм устрою, – говорю, зевая, и бросаю трубку.

Это бездельникам больше развлечься нечем, только трезвонить царю-батюшке, челобитные давать и всякую хрень спрашивать. А мне через несколько часов уже на работу.

Облепиховая история

1.

– Ыть! – крякнул, вылезая из потрепанного японского джипа, Шурик Тонов. – А это что за гипогоминиды на нашем любимом поле?

– Куманы, едрить их в дышло, – отозвался Кирюха Тонов, его брат, вылезая из авто вслед за ним.

Облепиховое поле перед Тоновыми тянулось далеко к горизонту. А неподалеку от него деловито раскладывала свой скарб у ржавого «ИЖ-Комби» пятерка чернявых особей мужского пола. Как раз те самые вышеупомянутые куманы, или, если правильно и по-научному, – кумандинцы.

– А там, далее, смотри: еще какие-то чингачгуки, – подал голос третий брат, двоюродный, Ванька.

– Азеры, – определил Кирюха. – А за ними наши, русские, местные, с деревни.

– Но, господа, позвольте, – грустно подытожил осмотр поля Шурик. – Этого поля слишком мало для такого количества народа. Не пора ли, пока не поздно, спрыснуть на Шульгинку? В Мирном так вообще…

– Унестись в прекрасное далеко мы завсегда успеем, – отозвался Кирюха. – Я вот думаю, для нас и в сих краях не все так безрадужно-элгебетешно… Та же деревня завтра утром свалит по тихой ленинской грусти в родной колхоз. Азеры огребут от приемщиков на второй-третий день. Остаются кумандинцы. Ну с ними мы что-то придумаем. Мы же полторы вышки образования на троих имеем, да?

– Это вызов нашему зверски коварному разуму! – гордо кивнул Шурик. – Мы принимаем бой!

– Погодите, пацаны, – попросил их кузен Ванька. – Я за вашими мыслями не успеваю. С чего это деревенская бригада обязана завтра свалить домой, и с какой радости азерам дадут по щам?

Ваньку Скабарихина Тоновы взяли на сбор облепихи только первый сезон. Он с радостью согласился, поскольку был наслышан про огромные заработки облепишников. А его, студента второго курса, вообще родичи деньгами сильно не грели. Здесь же можно было в день получить сумму в разы больше ежемесячной стипендии. Тем более под боком была прошаренная в облепиховых вопросах родня – братья Тоновы слыли матерыми сборщиками.

Правда, они слыли еще и пацанами шибко себе на уме. Не любили ничего объяснять никому, стараясь все свои делишки перетрясать в своем узком братском кругу, а если рядом был народ, общались меж собою краткими двусмысленными фразами и намеками.

На этот раз, вопреки стереотипному мнению, Шурик уже разинул было рот, дабы все разъяснить Ваньке, но тут к ним подкатил «крузак» с хозяином поля и охранником.

– О, мля, Тоновы набег на мое поле решили устроить, – оскалил зубы в улыбке хозяин, носивший гордую фамилию Полторак, которую облепишники постоянно коверкали.

– Здорово, Полутрах! – хором приветствовали того Шурик и Кирюха. – Нужны работники высокого класса?!

– Я Полторак, мудозвоны, – ответил хозяин. Охранник ржанул, но осекся под недовольным взором шефа. – Вас же брать – только здоровье портить. Глазки так и бегают, где б кого облапошить. А? Не так, что ли?