Александр Шленский: Загон предубойного содержания

Нет, всё это совсем не так… Не могут эти жалкие прямоходящие быть вольны как орлы, ибо они передвигаются на двух неуклюжих подпорках, а не летают на могучих крыльях… Поэтому и тревоги, и битвы у них тем более жалки, чем более страшное оружие они изобретают… Тревоги и битвы не делают прямоходящих свободными, а лишь порабощают ещё больше, ибо сражения, в которых они находят свою смерть — это не борьба, в которой совершенствуется их вид, а взаимный и бесцельный массовый убой…

Он ещё не осознавал явно этой фатальной безнадёжности, тупиковости, того самого экзистенциального ужаса, который открывает себя в полной мере лишь самым прозорливым и чутким людям, он постоянно оглушал себя гуманистическими идеалами как наркотиком, но в страшные минуты отрезвления та самая лермонтовская "думы власть" звала его более не к тревогам и битвам просветителя и полемиста, а в келью учёного-отшельника, где он надеялся найти верное понимание сути сложнейших явлений, происходящих в общественной жизни. Найти новое понимание природы вещей, которые казались столь осязаемы, зримы и реальны в прошлой жизни — в жизни оторванного от корней и затерянного в неведомом мире двуногого мыслящего существа — а в нынешней жизни рассыпались в тлен. Любой философ знает, как трудно войти в герменевтический круг, но никто не подскажет, что делать, если ты нечаянно вышел из него на четырёх копытах… Сколько сразу всего лишнего, не имеющего смысла… треугольники Паскаля, круги Эйлера, квадраты Малевича… зачем они?..

"Я мало жил, и жил в плену"… В плену заблуждений относительно природы общественных явлений, идеальных явлений, относительно человеческой природы, относительно природы вообще…

Примитивные быстро размножающиеся существа типа муравьев без колебаний жертвуют собой ради блага своей колонии. У них напрочь отсутствует индивидуализм, они живут по формуле "солдат — навоз истории". Врождённый индивидуализм высших животных дан этим видам для выживания, взамен утраченной способности к быстрому размножению. Этот механизм охраняет вовсе не самого индивида, но популяцию в целом через индивида, стремящегося выжить. Ни одно живое существо в мире, кроме прямоходящих, не поднимает охранный инструмент своего вида, свой природный индивидуализм до уровня осознания собственной души, которое парадоксальным образом ставит его на стражу интересов самого индивида и в ущерб популяции.

Ни одно живое существо в мире не боится смерти так сильно как прямоходящие, не цепляется так яростно за свою жизнь, не обладает столь неистовым желанием избегать страданий и получать бесконечную череду наслаждений, не мечтает о бессмертии с такой страстью, что в его разуме, омрачённом ужасной способностью мыслить абстрактно, рождается вера в бессмертную душу, которая живёт в бренном теле как рыбка в банке, и после того как банка разобьётся, продолжает вечно плавать сама по себе.

Ни одно живое существо в мире кроме прямоходящих не осознаёт и не ощущает свою душу как нечто отдельное от тела… Эта чудовищная дихотомия направила цивилизацию по гибельному пути, поставив её на службу не телу, но душе, непрерывно страждущей наслаждений. Эфемерная и порочная душа, уверовав в свою значительность, низвела тело до положения грязного сосуда, из которого она черпает плотские наслаждения. Когда порок разъедает душу, смирять пытаются тело, умерщвляя плоть. А между тем, вовсе не плотская немощь, а лишь телесное совершенство способно удержать душу от порока. Совершенное тело неразделимо с душой, которой оно дарит счастье простого бытия, не отягощенного болезненными и порочными влечения, опустошающими душу и истощающими тело. Совершенное тело — это продукт естественного отбора. Живая природа — это меритократия генов. Гены, породившие болезненное и порочное существо, должны быть уничтожены в процессе естественного отбора.

Естественный отбор в живой природе предполагает постоянную борьбу, в которой совершенные тела уничтожают несовершенные. Но созданные цивилизацией Власть и Оружие переносит борьбу в сферы, где побеждает не физическое совершенство, но подлость и порок, вследствие чего слабые уничтожают сильных. В правовом обществе Власть преодолевается Правом, которое тоже является другом слабых и врагом сильных. Право не даёт обществу обречь слабых их естественной участи на том основании, что слабое тело является вместилищем бессмертной души, имеющей равное право на счастье со всеми остальными. Право усугубляет процесс вырождения, заставляя сильных искусственно поддерживать жизнь слабых, отдавать им свой труд, заботу и защиту, чтобы их души, алчущие счастья, могли жить в слабых и уродливых телах, чтобы эти тела могли рождать ещё больше слабых и уродливых тел, ибо право на счастье имеют все…