Ольга Лазорева - ЭмоLove

И Марика замерла от нахлынувшей нежности.

— И я, — после небольшой паузы тихо ответила она. — Ужасно хочу тебя увидеть!

— Давай прямо сейчас! — с воодушевлением предложил он.

— Мать ни за что меня из дома не выпустит!

— Хочешь, я приду? Ублёвка хоть и огорожена, но дырки в заборе всегда найдутся! Я знаю парочку хорошо проходимых, — добавил он и тихо засмеялся.

— Но уже седьмой час, — заметила Марика. Мать дома. Если бы она в салон свой уехала! К тому же мне нужно с тобой поговорить кое о чем. Тебе мой отец еще не звонил?

— Твой отец? — изумился Кирилл. — Нет. А что, должен?

— Он сегодня был у нас и взял твой телефон, — сообщила она.

— Тогда тем более мне нужно тебя увидеть!

— Марика! — раздался голос Марии Андреевны.

И Марика, шепнув: «Перезвоню», тут же положила трубку и бросила телефон на диван.

— Ты не спишь? — спросила Мария Андреевна, входя в комнату.

Марика, увидев, что мать готова к выходу и надела нарядное шелковое платье цвета горького шоколада, удивилась и обрадовалась. Но виду не показала.

— Что ты, мамуль! Всего седьмой час!

— Ну, мало ли! Сегодня с поезда, устала, наверное, — мягко проговорила она и села рядом на диван. — Я уйду ненадолго. Не возражаешь?

— Нет, что ты! — ответила Марика, с трудом сдерживая улыбку.

— Совсем забыла, а у директора «Шинника» юбилей, нельзя не пойти. Он сейчас позвонил и начал выяснять, почему меня все еще нет. Около десяти вернусь, — продолжила Мария Андреевна. Самое позднее в одиннадцать.

— Ну конечно, мамочка! Иди, развлекись как следует. А я буду отдыхать!

— Ты, если что, ложись спать, не жди меня, добавила она.

— Само собой, — улыбнулась Марика. — Мам! Ну что ты со мной, как с маленькой! Мне ведь уже 16! Паспорт получила!

— Это да, — ответила Мария Андреевна и вздохнула. — Но сейчас опять буду выслушивать про твои фото в Сети, про то, как мы с отцом могли такое допустить.

— Забей ты на это все! — посоветовала та. — Поговорят и забудут.

Когда Марика убедилась, что черный «Инфинити» матери выехал за ворота, она схватила телефон и набрала номер Кирилла. Он мгновенно ответил.

— Приходи, — быстро сказала она. — И можешь сразу ко мне. Мать только что в гости свалила. Будет часа через три. Я одна. И давай скорей! А то умираю от тоски по тебе!

— Да я уже мчусь! — ответил он, и в трубке раздались короткие гудки.

Марика бросилась в ванную. Наскоро приняв душ, подбежала к шкафу и отодвинула дверцу.

«Оденусь, как на прием, — мелькнула шальная мысль. — Пусть с порога в осадок выпадет. Он меня только и видел в эмо-прикиде или длинной футболке».

И она рассмеялась.

Кирилл явился на удивление быстро. Но Марика уже ждала его возле двери. Увидев, как он идет по дорожке и растерянно смотрит по сторонам, она раскрыла дверь и остановилась на пороге. Свет из холла падал на нее сзади. Кирилл, увидев ее, вначале побежал, но потом пошел медленно, не спуская с нее глаз. Марика надела длинное бальное платье с белым атласным корсетом, туго стягивающим ее и без того тоненькую талию. Пышная бледно-розовая юбка падала ей до розовых туфелек с изящными бантиками на носках. На руки она натянула длинные белые перчатки в тон корсета. Волосы подняла в высокую прическу и украсила живыми мелкими нежно-розовыми розами, вытащенными ею из роскошного букета и нещадно обломанными. Букет принес сегодня отец, и он стоял в спальне Марии Андреевны. Но вот наложить макияж Марика не успела и из-за этого сильно нервничала. Но Кирилл и так онемел от восторга. Он взбежал по ступеням и остановился перед ней в полной растерянности. Такой он Марику ни разу не видел, и она показалась ему сказочной принцессой, к тому же стоящей на пороге самого настоящего замка из красного кирпича.

— Чего застыл? — непринужденно спросила она и взяла его за руку. — Пошли в дом!

Марика закрыла двери и бросилась ему на шею. Кирилл задохнулся от счастья и закружил ее по огромной гостиной. Они упали на диван и начали хохотать. Потом стали целоваться.

— Я чуть не умер без тебя, — между поцелуями шептал он. — Это невыносимо! Как я был счастлив в Москве!

— Я тоже! — шептала она, держа его лицо в ладонях.

И они вновь начали целоваться. Кирилл обхватил ее, и они с дивана скатились на пол. Он оказалась сверху. Ее волосы растрепались, розы выпали из них, лежали на ковре и одуряюще пахли. Кирилл лихорадочно стянул с ее плеч лямочки. Но корсет был тугим. Грудь выпирала из него, но была наполовину закрыта. Кирилл начал целовать верх груди, затем губами спустился по атласу корсета до начала пышной юбки. Он сел и быстро поднял легкий многослойный капрон. Обнажились ноги в белых чулках с широкой розовой кружевной резинкой.