Недмитрий Нестеров - Призраки

– Лейтенант, ты там не уснул? – спросил Факел.

– А если бы и уснул, тебе какое дело? – лениво ответил Кобрин.

– Ясно какое, ты задрыхнешь – мне больше чехов достанется, сечешь фишку?

– Не каркай, я надеюсь не полезут сегодня, обожглись уже один раз.

– Они ж двинутые, смертничество у них в почете…

– Эт наркоманы из непримиримых, остальных когда к стенке ставишь просто наизнанку выворачивает, отсосать готовы, лишь бы не стрелял, и Аллах своего тут же забывают. А уж если семейство в колею перед БМП уложить, так тут они и вовсе с ума сходят.

– И доводилось их так давить?

– Провокационный вопрос задаешь. При мне до конца это дело не доводили, но говорят в первую компанию и в начале второй контрабасы наши еще и не то делали. Пополам рвали, четвертовали, колесовали, муллу одного вообще говорят на костре сожгли прикола ради, при всех деревенских старушенциях.

– Вот ребята веселились!

– Да уж, а их так и надо, гнилой это народ, не понимает он иначе. Единственной допустимой политикой в отношении них я считаю геноцид.

– Ого, а еще Лёхе говорил, что он злой! – вмешался Андрюха.

– То цыгане, а то чечены. Разные вещи…

– Так может это ты чеченов то ночью того?

– А знаешь… Жаль, что не я!

Так и прошел почти весь день. Солнце палило, на небе не было ни облачка. Мелькали машины, шатались промеж них Сталкер и остальные менты. Сергеев матерился с начальством по рации. Недовольно пыхтели сидящие за рулем водители, периодически выходя и обливаясь водой, чтобы не уснуть…

Лишь под вечер их сменили, и на УАЗике отвезли обратно к ментовке. Сказать что Факел чувствовал себя отвратительно было бы слишком мало, судя по признакам он схватил солнечный удар. Жара всегда плохо на него действовала. Впрочем остальным было не лучше, не успев вылезти из машины Андрюха, подбежав к открытому канализационному люку, принялся натужно блевать, попутно матерясь. Потом отдышавшись он попрощался с Факелом и не совсем твердой походкой пошел домой.

– Ну что, Волков, по пять капель за товарища Сталина не хочешь? – спросил Кобрин.

– Че это ты Сань его вспомнил? – удивился Факел.

– А он чичей ох как не любил!

– Понятно, нет, спасибо, чувствую себя отвратно, давай как нибудь в другой раз.

– Ну как знаешь, а я пожалуй сейчас чекушку раздавлю!

– Не забудь за генерала Ермолова выпить!

– О! Молоток, спасибо что напомнил! – бросил отходя Кобрин.

Факел взглянул ему вслед. В голове у него мелькнула мысль: «Может уже этой ночью вот этот вот летёха-бухарик и начнет мочилово».

Вернувшись домой, Факел обнял Пантеру, и, высадив около литра кипяченой воды, рухнул спать. Снилась ему всякая несусветица. Стрельба, взрывы кругом, разрушенные города и летящие в небе самолеты, огонь, стрельба, мечущиеся в панике люди… Он раз пять за ночь вскакивал, шел на кухню пить, возвращался и снова забывался в полудреме. Голова болела как с сильнейшего похмелья. Так, в хождениях туда-сюда прошла вся ночь.

– Что по ящику нового? – спросил он Пантеру, когда они завтракали.

– Это тебя надо спросить, всю ночь мультики смотрел! – ответила она.

– Не смешно, чердак мне неслабо напекло, башка сильно болит!

– Да ничерта по ящику нет, ну сказали, что тут у нас была перестрелка, тыры-пыры, количество жертв, все по информации МВД, журналюг же вы в город вчера не пустили. Сегодня может быть пустят кого, так они опять же пурги наметут про нарушение прав человека и дальше по списку.

– Ну а не у нас, вообще где нибудь?

– Глухо, ничего такого больше. Муслимы говорили что-то про митинги, акции протеста и прочую байду, но это все неинтересно.

– Дерьмово, когда ж наши проснутся?

– Не знаю, а ты реально хочешь, чтобы у нас был подъем фофудьи? Я лично нет.

– Фофудья идет нахуй, я жду реакции военных на юге. Пора там уже перерезать весь этот шлак, глядишь с нашей стороны и духи повыкосят разных двиганутых казаков.

– Ну военных русских большую часть из Чечни сейчас вывели, а казаки тебе чем помешали?

– Так они ж в большинстве своем хрюсы денационализированные. Нормальные вроде на вид мужики, а как поднимется национальный вопрос, сразу начинают выкапывать мумии чеченских или турецких бабушек. Им крещеный нигер, куда ценнее, чем вся наша группировка, не говоря уж про попа или тем более царя-батюшку.

– Ясно, ну увидим. Здесь во всяком случае пока делать нечего, вообще пока потише с акциями надо, я так думаю, а то мы разбушевались. Со времени нашего знакомства тут кровавые реки почти не пересыхают, то одно, то другое, и что главное русских мы пока замочили куда больше.